На пути к Российской империи: как русские отвоевывали Прибалтику

Россия признала себя империей после присоединения Прибалтики по Ништадскому миру 1721 года. До этого были столетия борьбы с немцами и шведами за прибалтийские земли. Веками Прибалтика была в центре геополитических интересов России, и окончательное утверждение на берегу Балтийского моря стало для Петра Первого основанием пересмотреть статус себя и своего государства. Аналитический портал RuBaltic.Ru разобрался, почему Прибалтика была так важна для России и как русские отвоевывали себе выход к Балтике.

Вопрос «окна в Европу» был актуальным для России еще со времен Александра Невского, разгромившего шведское войско под командованием Биргера Ярля в устье Невы еще в 1240 году. Только речь тогда шла не об «окне», а о восстановлении контроля над исконными вотчинами древнерусских правителей, на которых проживали балтийские и финно-угорские народы: чудь, меря, ливы, корсь, латьгола.

Еще в конце XIII века правители местных протогосударств участвовали в культурных и экономических контактах с Полоцким княжеством и другими восточнославянскими землями. Некоторые принимали православие и способствовали строительству старейших храмов.

Однако в начале этого смутного века по благословению папы Иннокентия III грянул крестовый поход на Восток, в результате которого братья Буксгевдены (Альберт, Теодорих и Герман) с многочисленным войском наемников-меченосцев вторглись в Восточную Прибалтику и на месте древних торговых поселений основали неприступные каменно-кирпичные города-крепости (Рига, Дерпт, Зегевальд, Венден, Нейгаузен).

Католические завоеватели прервали естественный процесс развития полноценной государственности балтов и финно-угров.

На руинах покоренных народов возникло теократическое княжество Terra Marian, то есть «Земля Святой Марии». Им правили наместники ордена и епископы Риги, зачастую сами беспощадно воевавшие друг с другом.

Всерьез вопросом возвращения восточного берега Балтийского моря в состав Руси занялся Иван IV Грозный. Причин для военных действий было достаточно.

Во-первых, феодалы Ливонии не пускали ученых и интеллектуалов из стран Западной Европы в Москву, а некоторых пленяли и самовольно изгоняли.

Во-вторых, Россия терпела огромные убытки, так как немецкие правители Прибалтики сохраняли монополию на торговые отношения и держали под контролем морские торговые пути, в том числе в Рижском и Финском заливах.

В-третьих, ливонцы пренебрежительно относились к русскому населению торговых городов Ливонии, нарушая их политические и религиозные права, закрывая православные церкви и проводя конфискацию святынь (так произошло со Свято-Никольской церковью на территории русского подворья в Риге).

Не последнюю роль сыграла и гордыня немецких послов, которые высокомерно отказывались идти даже на малейшие уступки в военно-техническом и политическом плане, в том числе не желая уплачивать дань за владение Юрьевом-Дерптом.

После долгих размышлений русский самодержец начал войну за Ливонское наследство.

Ливонский орден рухнул примерно через полтора года, по меткому замечанию историка Карамзина, «как трухлявый пень», успев распродать свои земли ближайшим союзникам — Швеции, Дании и Польше, которые, объединившись и получив солидные дотации на ведение антирусской войны, утвердили свое господство над Прибалтикой.

В итоге Иван Грозный вынужден был отступить, а вскоре прервалась и династия Рюриковичей. В России началась Великая Смута, которой решили воспользоваться внешние недоброжелатели, в первую очередь те же поляки и шведы.

Шведские власти, не забывшие обидного поражения, нанесенного им еще Александром Невским, с вожделением смотрели на Прибалтику.

Одной из ключевых военно-политических задач свейских королей было навсегда отрезать Москву от Балтийского моря и лишить ее права на свободную торговлю с Европой.

В итоге зимой 1617 года в деревне Столбово при посредничестве английского агента Джона Мерика был подписан мирный договор, завершивший семилетнее военное противостояние России и Швеции. В результате Россия, отдавшая противнику Ям, Ивангород, Копорье, Нарву и всю Неву, а также уплатив почти тонну (!) серебра контрибуции, полностью утратила выход к Балтии.

Густав II Адольф открыто радовался этому событию. В своей торжественной речи в парламенте он заявил:

«...Одно из величайших благ, дарованных Богом Швеции, заключается в том, что русские, с которыми мы издавна были в сомнительных отношениях, отныне должны отказаться от того захолустья, из которого так часто беспокоили нас. <…> Теперь у русских отнят доступ к Балтийскому морю, и, надеюсь, не так-то легко будет им перешагнуть через этот ручеек».

Под «захолустьем» и «ручейком» Густав II Адольф, судя по всему, имел в виду финские болота и Неву. Однако судьба распорядилась по-другому.

Попытки вернуть Прибалтику предпринял Алексей Михайлович, отец Петра Великого. В 1656 году его войска сперва взяли Динабург (Двинск), потом Кокенгаузен (Кукенойс), а затем осадили Ригу.

Осада длилась недолго, потому что русский царь не был уверен в победе, так как датские союзники вовремя не пришли на помощь, зато шведский король отправил в помощь осажденной столице Ливонии дополнительный войсковой контингент. В итоге был заключен мир в небольшой деревушке Кярдис, а дело воссоединения России с Прибалтикой пришлось отложить до лучших времен.

Продолжение следует