«Полякам нужно искать виновников в зеркале»: исторический ликбез RuBaltic.Ru о Варшавском восстании

Первый день жаркого военного августа 1944 года ознаменовался двумя большими событиями: войска генерала Василия Чуйкова сумели завладеть плацдармом на западном берегу Вислы, а в столице Польши началось восстание. О том, что варшавское подполье начнет собственную битву, не знали ни Чуйков, ни командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Константин Рокоссовский, который в том злополучном августе ничем не смог помочь своим соотечественникам. Почему Красная Армия не кинулась на помощь полякам, кто виноват в подавлении восстания и могло ли оно увенчаться успехом? Об этом аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал российский военный историк Алексей ИСАЕВ.

— Г-н Исаев, хотелось бы начать наш разговор с вопроса о том, кто именно организовывал Варшавское восстание. В качестве основных организаторов называют две силы — Армию Крайову и Армию Людову. Но ведь у них были разные политические убеждения. Как им удавалось «уживаться» в одной компании? Каково было соотношение сил между ними?

— Инициатором была все же Армия Крайова, которая представляла собой более многочисленную и более разветвленную сеть. У Армии Людовой, в общем-то, не было другого выбора, кроме как примкнуть к Варшавскому восстанию, поскольку оно рассматривалось как общее дело. Уклонение от него было бы воспринято негативно и самими членами Армии Людовой.

Но с взаимодействием дела действительно обстояли плохо. Западные районы Варшавы, занятые в процессе восстания подразделениями Армии Людовой, оказались, если называть вещи своими именами, брошены на произвол судьбы и руководителями восстания, и остальными раскиданными по городу группами. В результате именно они были первыми разгромлены и потерпели самое чувствительное поражение, отчасти потому, что немцы стремились захватить город мощным ударом и не гнушались никаких средств. Тогда еще не было методичного штурма — применялся кавалерийский наскок с уничтожением всего живого. Условно прокоммунистические силы попали под этот первый удар в районе Воли и Охоты (районы Варшавы — прим. RuBaltic.Ru).

— Против кого восставали поляки? С немцами все понятно — они были непосредственным врагом. Но некоторые рассматривают Варшавское восстание как акцию против СССР и даже против политики западных союзников.

— Идея заключалась в том, чтобы вклиниться между немцами и соединениями Красной Армии. Прецеденты, которые уже имели место быть, — это Львов и Вильнюс. Армия Крайова участвовала в освобождении этих городов, а потом была разоружена.

Варшава представлялась городом, в котором можно реализовать другой сценарий. АК освобождает Варшаву, заявляет об этом на весь мир и, соответственно, получает некую поддержку западных союзников.

Были даже планы высадки десантной бригады на аэродроме Мокотув (аэродром в южной части Варшавы — прим. RuBaltic.Ru). Разумеется, это весьма размытые планы. Но если говорить о том, чего хотели восставшие, то хотели они именно этого — вклиниться между отступающими немцами и приближающейся Красной Армией. Для этого был выбран крайне неудачный момент.

Когда сценарий Варшавского восстания реально мог быть реализован, причем реализован практически без помех? В январе 1945 года. Тогда обстановка была идеальной: немцы уходят, восставшие берут власть. А в августе 1944-го ситуация была абсолютно неподходящей.

— Почему?

— Во-первых, потому, что у Красной Армии были несколько иные планы (она заходила в обход Варшавы, значительно севернее, и форсировала Вислу южнее). Во-вторых, немцы уже пришли в себя после неудачи в Белоруссии и подтянули немалые резервы.

Германия хотела сохранить Варшаву как важный транспортный узел. Сама идея восстания, затеянного в августе 1944 года, оказалась провальной. Она была обречена с самого начала.

Добавим к этому и целый ряд решений, которые иначе как идиотскими не назовешь: к примеру, нацеливание на захват большой территории, а не каких-то определенных точек. Восставшие имели много месяцев для тренировок и подготовки к атакам конкретных объектов, но не занимались этим. В результате штурм многих объектов провалился. Единственная крупная удача — захват электростанции. Вот он прошел на ура. Но это был единственный однозначный успех.

— В одном из интервью Вы назвали это «восстанием дилетантов». Тем не менее, оно длилось целых два месяца. Почему немцы, подтянувшие серьезные резервы, не сумели быстро подавить бунтовщиков-дилетантов?

— Потому что эти резервы сражались с войсками 1-го Белорусского фронта, а подавлять восстание доверили собранным с бору по сосенке эсэсовцам. То есть кампания была полностью отдана на откуп ведомству Генриха Гиммлера. Весь август и большую часть сентября восстанием занималась служба СС, причем не какая-нибудь ваффен СС «Тотенкопф» (элитная немецкая танковая дивизия — прим. RuBaltic.Ru), а наспех сформированные карательные подразделения. Вермахт лишь немного усилил их артиллерийскими соединениями, «штурмтиграми» и радиоуправляемыми танкетками. Эти небольшие по численности отряды были мизерными на фоне десятков тысяч восставших. Поэтому СС подавляло восстание медленно и печально, хотя в то же время и уверенно, концентрируя усилия то на одном участке, то на другом.

— Можно сказать, что дилетанты-каратели выступили против дилетантов-восставших?

— Непрофессионалы, скажем так. Когда обстановка под Варшавой более или менее стабилизировалась, немцы ввели боевые подразделения (в частности, ту же 19-ю танковую дивизию). Они располагали тяжелым вооружением, знали, как вести уличный бой. Сокрушение восстания пошло очень быстрыми темпами. Но это было уже во второй половине сентября. А до этого резервы Германии были скованны в боях с Красной Армией.

Повторюсь, большое танковое сражение развернулось к северу от Варшавы. Еще одна крупная операция — борьба за плацдарм южнее столицы Польши, на который как раз 1 августа переправилась 8-я гвардейская армия Чуйкова. Если бы восставшие думали головой, они бы заранее предупредили Чуйкова и призвали бы его не форсировать Вислу. Но он оказался скован на занятом плацдарме, и резервов для помощи восставшим у 1-го Белорусского фронта физически не было. Они кончились аккурат в первый день Варшавского восстания.

— В Сети есть публикации, авторы которых утверждают, что за Варшавским восстанием стоит Британия: дескать, именно она хотела вбить клин между нацистами и Красной Армией. Есть ли основания говорить об этом? Какова была роль Великобритании в поддержке восстания?

— Могу сказать следующее: польское правительство в изгнании дало карт-бланш руководителю Армии Крайовой Бур-Коморовскому. Оно справедливо считало, что человеку на месте виднее, когда и как нужно действовать. Бур-Коморовскому не приказывали начинать восстание. Он сам принял такое решение, исходя из имевшейся у него разведывательной информации. Поэтому было бы неправильно говорить, что восстание подняли по приказу из Лондона. Другое дело, что разведывательные данные были неверно истолкованы, а инициатива Бур-Коморовского оказалась ошибкой. Но это была его ошибка.

По поводу помощи англичан: она реализовывалась силами, кстати говоря, польской эскадрильи, которая сбрасывала восставшим оружие.

Но англичане совершили куда больше вылетов на Восточную Пруссию, которая от Великобритании находилась дальше, чем Варшава. Польская столица для них не была приоритетной целью.

Технически они могли сделать больше самолетовылетов и сбросить больше оружия. Это не в упрек англичанам — это просто факт, на который обращают внимание и западные историки.

— Англичан, тем не менее, никто не обвиняет в том, что они не поддержали Варшавское восстание. А вот в адрес Советского Союза такие обвинения звучат регулярно.

— Да, но эти обвинения, на мой взгляд, несправедливы. В гораздо большей степени в провале восстания приходится обвинять его руководителей и тактических командиров, которые неверно просчитали ситуацию.

— И все же: почему командование Красной Армии не попыталось помочь восставшим? Вы говорите, что это связано с военной обстановкой. Но советское руководство наверняка знало, какие планы вынашивают организаторы восстания. Так, может, Москва не хотела, чтобы между вермахтом и Красной Армией образовался клин?

— Варшавский коммуникационный центр — это все же очень важный стратегический пункт, чтобы так просто от него отказываться. Поэтому я считаю, что военные причины все же были основными. Советское руководство как раз таки чувствовало себя в силах разоружить хоть 40 тысяч человек, как разоружило 4 тысячи в Вильнюсе. Для Сталина, как мне представляется, это не было проблемой. А то, что армия Чуйкова оказалась выведена из игры именно 1 августа, — это был куда более серьезный аргумент.

— То есть восставших в любом случае ждала неудача?

— Допустим, восстание поднимается в идеальное время — в январе 1945 года. И здесь уже вызывает сомнение, что Москва смогла бы с ним совладать, тем более тогда, когда союзники уже стоят на западной границе Германии. А в августе, в условиях борьбы за город, выводить «аковцев» в тыл и разоружать их небольшими «порциями» труда не составляло.

Взяли бы, к примеру, Прагу (район Варшавы на восточном берегу Вислы) — там несколько тысяч человек. Взяли — разоружили. Взяли следующий район — то же самое. Точно так же, как немецкие каратели «съедали» район за районом, Красная Армия могла разоружать людей и говорить потом: «Отправляйтесь куда хотите». Для советского руководства в том конкретном августе это не составило бы труда. Идеальный момент для вклинивания был только один — январь 1945 года, а в августе 1944-го оно было обречено.

— Восставшие вообще не пытались координировать свои действия с Красной Армией?

— Нет, не пытались, поэтому и стали жертвами рокового стечения обстоятельств.

— Парадоксальная ситуация: они рассчитывали на помощь Красной Армии, но демонстративно от нее отмежевались.

— Они рассчитывали, что давление Красной Армии на фронте в целом заставит немцев покинуть Варшаву. Так и было в январе: под угрозой окружения немцы оттуда бежали. И в этот момент, когда одни бегут, а другие еще не пришли, можно было вклиниться, именно вклиниться между двумя массами войск. Но в августе 1944 года этот обходной маневр Красной Армии находился на ранней стадии, более того, немцы предвосхитили его контрударом резервов с окружением советского танкового корпуса к востоку от Варшавы. Были и другие проблемные для 1-го Белорусского фронта события.

— Потому и выглядят странными попытки обвинять Красную Армию в том, что она не помогла восстанию, которое с ней никто даже не согласовывал.

— Да, и мне они кажутся странными. Я всегда расстраиваюсь, когда слышу такие обвинения. Если ознакомиться с военной обстановкой, они выглядят абсолютно беспочвенными.

Искать виновников нужно в зеркале. На самом деле, в Польше есть люди, которые трезво смотрят на историю Варшавского восстания, но это сегодня не является мейнстримом.

Мейнстрим — это «нас предали». Списать все на предательство проще, чем признать свои ошибки.

— Можно сказать, что Варшавское восстание превратилось в священный миф польского народа, который эксплуатируется до сих пор?