Европейская помощь Литве пойдет мимо пострадавших от COVID-19

Литва планирует получить 6,3 миллиарда евро из Фонда оживления Европы, созданного ЕС для преодоления социальных и экономических последствий коронавируса. Литовский представитель в Еврокомиссии подчеркивает, что Литва вольна тратить эти деньги по своему усмотрению, но рекомендует направить европейскую помощь на «зеленую экономику». В Вильнюсе тем временем заявляют, что кризис не заставит Литву отказаться от наращивания военных расходов. По этим разговорам становится понятно, что куда бы ни пошла европейская помощь, она пойдет мимо литовцев, которые пострадали от пандемии COVID-19.

«Из нового фонда Литве предлагается 6,3 миллиарда евро. Из них 3,9 миллиарда — субсидии, а 2,4 миллиарда — кредиты. Это дополнительные средства наряду с многолетней финансовой перспективой», — рассказал журналистам комиссар ЕС по вопросам окружающей среды Виргиниюс Синкявичюс, занимающий пост в Еврокомиссии по квоте Литвы.

Речь идет о Фонде оживления Европы, который сейчас с боями, скандалами и выяснениями отношений формируют страны — участники Евросоюза. Крупнейшие страны — доноры ЕС — Германия и Франция — согласились вложить в этот фонд полтриллиона евро, которые потом будут распределены между странами, пострадавшими от пандемии коронавируса.

Львиная доля этих денег, понятное дело, достанется странам Южной и Западной Европы, которые пострадали от коронавируса больше всех. Однако остальные тоже что-то получат, потому что от новоявленной заразы так или иначе пострадали все.

Все страны ЕС, за исключением Швеции, были вынуждены ставить на паузу экономику и рассаживать по домам население. Литва — не исключение, поэтому тоже может рассчитывать на европейскую помощь.

Еврокомиссар от Литвы подчеркивает, что поступившие деньги Вильнюс будет волен тратить по своему усмотрению, однако рекомендует землякам вложиться в IT и «зеленую» экономику.  

«Если говорить о программах, то остается достаточно много гибкости для стран-членов направлять средства туда, где они считают их наиболее нужными. Комиссия предлагает направление, считает, что это может быть внедрение цифровых технологий, "зеленый курс", однако в отношении этих дополнительных средств нет слишком многих условий», — говорит Виргиниюс Синкявичюс.

Слова «комиссия предлагает направление» являются ключевыми. Официальный Вильнюс вроде как обладает полной свободой выбора, но в то же время должен играть по правилам, которые устанавливаются в Брюсселе. А то мало ли какие перебои могут случиться с переводом брюссельских траншей?

Обычный витиевато-политкорректный язык европейской бюрократии.

В переводе на обычный язык слова еврокомиссара означают, что европейские деньги должны выделяться на те направления, которые рекомендует Брюссель, а не то с получением этих денег могут возникнуть проблемы.  

Почему? Потому что так работает Евросоюз. Если богатые страны-доноры дают деньги в бюджет ЕС, то им эти деньги так или иначе должны возвращаться. Выгоды в любом случае должны превышать издержки. Иначе доноры больше не будут давать денег (чем в последние годы угрожают). Или вообще получится, как с Великобританией…

Поэтому если Германия перечисляет деньги в Европейский фонд сплочения (кохезии) на развитие инфраструктуры в Восточной Европе, то дороги в Литве строят и ремонтируют немецкие фирмы.

Если Франция финансирует Европейский социальный фонд для подтягивания Восточной Европы до западноевропейского качества жизни, то французское атомное лобби использует Еврокомиссию, чтобы вынудить Литву закрыть Игналинскую атомную станцию. Потому что нечего создавать конкуренцию французским атомщикам, из налогов которых формируются дотации для Литвы.

Та же ситуация сейчас складывается с так называемой «зеленой сделкой», которую лоббисты крупного европейского бизнеса продвигали в Брюсселе и до прихода в Европу COVID-19 и, как видим, продвигают сейчас вопреки колоссальным убыткам от «коронакризиса».

Полный отказ от пластика, переход с тепловых электростанций на солнечные батареи и «ветряки» — все это стоит огромных денег. Тем сильнее желание эти деньги заполучить у компаний, лоббирующих в Брюсселе перевод Евросоюза на «зеленую экономику». Защита окружающей среды их интересует только как инструмент борьбы за эти деньги.

Помощь пострадавшим от «коронакризиса» жителям Литвы и отраслям литовской экономики лоббистов крупного западноевропейского бизнеса не интересует вовсе, поэтому выделяемые Литве деньги пойдут мимо этих жителей и отраслей.   

Конечно, было бы большим преувеличением сказать, что от Вильнюса в этом вопросе вообще ничего не зависит. Распределителем европейских средств в любом случае будет правительство Литвы. Оно имеет право и возможность добавлять свои приоритеты к европейским рекомендациям.

Другой вопрос, какими будут эти приоритеты? Литовское руководство говорит о денежных вливаниях в социальную сферу расплывчато и в общих чертах, зато четко и недвусмысленно — о том, что будет выполнять норматив НАТО в 2% ВВП, отчисляемых на оборону, а за 2020-е годы обещает поднять планку военных расходов до 2,5%.

В последние годы Литва до заданной планки в 2% ВВП не дотягивала — приходилось ради закупок военной техники брать кредиты за рубежом. Однако коронавирус все равно испортил статистику. В марте сего года на оборонные нужды было выделено всего 1,7% литовского ВВП.

Учитывая масштабы грянувшего кризиса, можно было бы закрыть на это глаза и отнестись с пониманием к сокращению военных расходов. Только Литва у западных союзников понимания не просит. Вместо этого литовская власть обещает собраться с силами и вернуться к 2% на оборону. А там дорастить и до 2,5%. Хотя денег на это нет.

Так не из европейской ли помощи на преодоление последствий коронавируса будут браться недостающие средства на военные расходы, раз уж литовское руководство в этом вопросе настроено так фанатично?

Вполне резонное предположение, если вспомнить, что Вильнюс в последние несколько лет выбирал «пушки вместо масла» и в любой ситуации предпочитал военные расходы социальным. В таком случае пострадавшим от «коронакризиса» людям и отраслям ждать нечего.

Безальтернативный сценарий для этих людей и работников пострадавших отраслей — эмиграция в Западную Европу, как только откроют границы.