В Литве есть все, чтобы создать с БелАЭС единый комплекс

В странах Балтии зафиксировано очередное повышение цен на электроэнергию, второе

Если после первого повышения в начале июля стоимость электроэнергии в Литве и Латвии составляла 51,78 евро за мегаватт-час, то сейчас она достигла 54,48 евро, а в Эстонии цена выросла с 47,08 до 54,11 евро. В начале июля мы детально рассмотрели причины резкого скачка цен на электроэнергию в Прибалтике. Оказалось, что виноваты не только природные катаклизмы или уменьшение поставок из Скандинавии и Финляндии, но и политика местных властей. Вывод был следующим: летом, когда происходит обусловленный законами природы спад выработки электроэнергии на ГЭС, одновременно идут ремонтные работы на АЭС Швеции, Финляндии или России, и население Литвы оплачивает радость своего правительства от разорванных отношений с энергетиками Белоруссии. На этом мы остановимся подробнее.

Чтобы оценить мощь политического маразма литовских властей, чьи решения сказываются на благополучии граждан, разберем, как могли бы взаимодействовать Вильнюс и Минск в вопросах энергетики. Сначала посмотрим, как, при условии отсутствия экспорта электроэнергии, в Белоруссии будут решать проблему регулирования суточных колебаний спроса. Для этого нам придется погрузиться в подробности жизни объединенной энергетической системы вообще и в то, как эта жизнь идет у электростанций, входящих в ее состав.

Как устроены будни электроэнергии

Суточные колебания спроса на энергию неизбежны. По ночам мы спим и потребляем минимум, требующийся для работы холодильников и для прочих мелочей. «Спят» производства и даже инфраструктура городов. Но мы выходим из состояния сна и дружно включаем свет, воду, газ; почти синхронно начинают работать учреждения, заводы, фабрики, магазины... На временной отрезок с 7 до 10 часов утра, за исключением выходных и праздников, приходится пик потребления электроэнергии. Что это означает для энергетиков? То, что ночью нужно куда-то «слить» электроэнергию, которую не способна принять объединенная энергосистема, а утром обеспечить резкое увеличение мощности.

И это действительно проблема: ротор электростанции, если отбросить все детали, — металлический цилиндр, весящий порой сотни тонн. Постепенно уменьшить скорость его вращения вечером, по мере того, как один за другим отключаются потребители, вполне возможно. Но заставить его утром мгновенно набрать нужную скорость очень сложно.

Если начертить график потребления электроэнергии в течение суток, то с 6:30 до 9:00 мы увидим резкий подъем, «волну» с очень крутым гребнем, которая после 17:00 плавно «скатывается», но не до нулевой отметки.

По ночам работают системы жизнеобеспечения городской инфраструктуры, определенный объем электроэнергии требуется предприятиям круглосуточного цикла, всевозможным дежурным службам и так далее. И до 6:30 объем потребления, следовательно, и производства не меняется.

Базовые электростанции

Чтобы обеспечить этот минимальный уровень ночного потребления, в объединенных энергосистемах используют электростанции с максимальным КПД.

Чаще всего это угольные или газовые теплоэлектростанции, электростанции двойного цикла. Раскаленный газ сначала вращает генератор, вырабатывающий электроэнергию, часть ее теряет, но далеко не всю. Оставшейся вполне хватает, чтобы в сконструированном после турбины теплообменнике нагреть воду, необходимую для снабжения города теплом.

Двойное использование рабочего перегретого пара обеспечивает высокий КПД, помогая улучшить экономику объединенной энергосистемы. Такие электростанции называют «базовыми», ведь они обеспечивают базовый объем генерации.

Но у всякой медали есть обратная сторона — электростанции такого типа на рост потребления реагируют очень медленно, при разгоне требуя огромного количество топлива, в результате КПД падает в разы.

Еще большая проблема с АЭС — атомный реактор работает в оптимальном режиме только в том случае, если ядерные реакции в активной зоне происходят с одинаковой интенсивностью, следовательно, тогда, когда АЭС вырабатывает одинаковый объем электроэнергии что днем, что ночью.

Изменить мощность реактора технически возможно, но это не только вызывает ухудшение экономических показателей, но еще и приводит к ускоренному расходу ресурсов энергоблоков.

Пикинеры и ГАЭС

Для обеспечения пикового потребления электроэнергии используют электростанции, которые так и называются: «пиковые». В профессиональном жаргоне сочетание «пиковые электростанции» сокращено до «пикинеры». Требования к пикинерам очевидны: они должны «уметь» стремительно набирать мощность и «не обижаться», когда их рывком останавливают.

Но, помимо пикинеров, инженеры-энергетики умеют строить и такое техническое чудо, как ГАЭС — гидроаккумулирующие электростанции. В отличие от ГЭС, у ГАЭС два бассейна — верхний и нижний. Ночью, чтобы обеспечить минимальную нагрузку базовых электростанций, включают насосы ГАЭС, которые закачивают воду в верхний бассейн. Утром, в моменты пикового спроса, насосы отключают и сбрасывают набранную воду сверху вниз, обеспечивая работу турбин. Выработанная ими электроэнергия и «срезает» пик потребления. Красиво, не так ли? Вот только есть «деталь» — перепад высоты между бассейнами должен составлять хотя бы 100 метров, то есть требуется весьма специфический рельеф местности.

Литва может помочь БелАЭС

В Белоруссии рек с таким перепадом высоты нет, как нет их нигде в этом регионе, кроме Литвы с ее Неманом.

Игналинская АЭС, помимо того, что являлась обладателем двух титулов «самое» — самые мощные в мире атомные реакторы при самом высоком уровне безопасности, — была уникумом еще и потому, что для нее советским энергетикам удалось построить Круонисскую ГАЭС.

Мало того, Круонисская ГАЭС уникальна по задумке и исполнению. Каждую весну мы переживаем половодье — воды становится настолько много, что на ГЭС и ГАЭС приходится осуществлять холостой сброс воды. Но Круонисская ГАЭС способна работать и весной: нижним бассейном для нее служит водохранилище Каунасской ГЭС, обеспечивая удивительный «запас прочности».

Но и это не все! Конструкция Круонисской ГАЭС предусматривает возможность использования восьми гидроагрегатов «двойного назначения» (ночью эти агрегаты работают как насосы, днем — как турбины), но работали только четыре — их вполне хватало, чтобы регулировать суточный пик потребления для Игналинской АЭС, совокупная мощность которой составляла 3 тысячи МВт.

Следовательно, регулировать Белорусскую АЭС с ее 2,4 тыс. МВт мощности Круонисская ГАЭС способна «левой задней ногой». И совсем уж ирония судьбы то, что к месту расположения БелАЭС эта ГАЭС ближе, чем к остановленной Игналинской АЭС.

Вот теперь оцените уровень мышления литовских политиков еще раз. Белорусские атомщики не только днем мечтают о том, чтобы их АЭС работали в едином комплексе с Круонисской ГАЭС, — они и во сне это видят. Для Литвы договориться о скидках на электроэнергию для своих нужд в обмен на регулирование работы реакторов — вопрос переговоров, которые займут от силы несколько недель. Что делает Литва? Рубит столбы ЛЭП, соединяющие литовскую и белорусскую энергосистемы. Как называть такое поведение, решайте сами, уважаемые читатели.