Братство энергокольца: независимость Прибалтики кончается там, где встречаются интересы РФ и ЕС
Борис Марцинкевич
Стремление Литвы, Латвии и Эстонии выйти из энергетического кольца БРЭЛЛ, объединяющего их с Беларусью и Россией, ставит под вопрос наметившуюся в Европе интеграцию энергосистем. Аналитический портал RuBaltic.Ru продолжает разбираться в основах и перспективах энергетического сотрудничества в регионе, а также отвечает на главный вопрос: почему, несмотря на громкие заявления политиков, Прибалтийские республики до сих пор не покинули БРЭЛЛ?
Интеграционные процессы
Сразу после окончания холодной войны и последовавшего распада сначала Совета экономической взаимопомощи, а затем и Советского Союза соответствующие изменения стали происходить и в энергетической отрасли Европы. В результате падения Берлинской стены и поглощения Федеративной Республикой Германия территории бывшей ГДР Европа приняла решение о том, что энергосистемы новых участников Евросоюза будут вовлечены в систему UCTE (Центрально-Европейскую синхронную зону, объединившую энергосистемы 24 государств; подробнее читайте здесь), причем за счет синхронизации.
Решение изначально было чисто политическим: новой Германии необходимо было объединить энергосистемы «старой» ФРГ и бывшей ГДР. С точки зрения политики жест получился символическим, зато возымел серьезные технологические последствия: путем полной синхронизации инкорпорировать в состав UCTE пришлось не только Восточную Германию, но и энергетические системы тех европейских стран, которые ранее входили в состав системы «Мир».
В 1994 году заявки на вступление в ЕС подали Венгрия и Польша, в 1995‑м — Болгария, Румыния, Словакия и страны Прибалтики, а в 1996‑м — Чехия.
Было очевидно, что европейским инженерам предстояла большая и серьезная работа по синхронизации энергетических систем шести государств с использованием опыта, полученного в Германии.
Для упорядочивания этой работы еще в конце 1991 года была подписана Энергетическая хартия. Несмотря на достаточно декларативный характер документа, он всё же содержал в себе весьма определенную цель: на приемлемой с экономической точки зрения основе повысить надежность энергоснабжения, эффективность производства, преобразования, транспортировки, распределения и использования электроэнергии. Три года спустя был составлен юридически обязывающий документ — Договор к Энергетической хартии (ДЭХ). Договор объемен, но все его положения сосредоточены на пяти направлениях: защите и поощрении иностранных инвестиций в энергетику; свободной торговле энергетическими материалами; свободе транзита по трубопроводам и сетям; сокращении воздействия на окружающую среду; создании механизма разрешения споров между государствами или между инвесторами и государствами.
ДЭХ создал правовую основу для интеграции энергетических систем Венгрии, Польши, Болгарии, Румынии, Чехии и Словакии в состав UCTE, и эту работу удалось завершить к 2009 году. Не давали политики энергетикам расслабиться и в дальнейшем: с расширением Евросоюза в 2004 году был дан старт новой волне синхронизации с UCTE присоединившихся стран. 25 октября 2005 года в Афинах был подписан договор, учредивший Энергетическое сообщество ЕС и стран Юго-Восточной Европы. В этот список вошли Албания, Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Черногория, Хорватия и Косово (под эгидой ООН). Энергосистемы всех этих государств, за исключением Албании и Косова, в настоящее время входят в UCTE, причем процесс синхронизации удалось закончить тоже в 2009 году.
Декларировалось, что Энергетическое сообщество «будет способствовать повышению надежности поставок энергоресурсов в ЕС путем развития новых маршрутов транспортировки трубопроводного и сжиженного газа из Каспийского региона, Северной Африки и с Ближнего Востока, а также разработки расположенных в этих регионах запасов нефти, газа и угля».
Напомним, что речь идет о 2005 годе, когда, как сообщали многочисленные СМИ, отношения России и ЕС были замечательными и успешно развивались. Результат такого «развития» был предсказуем: прочтите еще раз эту декларацию.
В 1994 году одно из правительств эпохи Бориса Ельцина подписало Энергетическую хартию (ЭХ), но процесс ее ратификации был остановлен прежде всего стараниями руководства «Газпрома». С января 2000 года переговоры между ЕС и Россией о присоединении Москвы к ЭХ начались снова, однако шансы на их успешное завершение были аннулированы ввиду создания Энергетического сообщества.
В июле 2008 года на саммите «большой восьмерки» президент России Дмитрий Медведев призвал участников встречи подумать над новыми документами в области энергетического диалога, поскольку «Хартия в максимальной степени удовлетворяет потребностям стран — нетто-импортеров энергоресурсов и ни в малейшей степени не защищает интересы стран — нетто-экспортеров энергоресурсов».
Дмитрия Анатольевича не услышали, итог был вполне закономерен: 6 июня 2009 года премьер-министр России Владимир Путин распорядился официально уведомить иностранные государства об отказе России присоединиться к Энергетической хартии. Качество дипломатической работы Евросоюза можно охарактеризовать еще и тем фактом, что от ратификации ЭХ, кроме России, отказываются Беларусь и Норвегия.
Упорство Евросоюза тем не менее имеет вполне определенные границы: несмотря на полученный «щелчок по носу», Еврокомиссия не рискнула прерывать энергетический диалог с Россией, начатый еще в 2001 году.
Выяснив, что подчиняться требованиям ЕС Россия не намерена, Европа продолжает заниматься консолидацией своей энергетической системы, не оставляя надежд на продолжение сотрудничества с Россией, т. е. действует в двух направлениях одновременно.
Но удивляться этому не приходится: Европа далеко не едина, векторы развития разных стран не совпадают, далеко не всегда стремление руководителей Еврокомиссии следовать в русле политики США встречает понимание и одобрение крупных компаний, действующих в энергетической отрасли.
В 2009 году, вскоре после решения, принятого Россией, 36 европейских стран приняли решение о синхронизации всех шести региональных европейских энергетических систем с целью создания единой — ENTSO‑E. Речь идет о создании единой системы диспетчеризации всех энергосистем, существовавших в Европе на 2009 год: UKTSOA, ATSOI, ETSO, BALTSO, NORDELL и UCTE.
Вот только необходимо постоянно держать в голове «трудности перевода», поскольку в прессе существуют две разных ENTSO‑E. Одна из них — это будущая единая энергосистема Европы, в составе которой должны оказаться 36 государств. И точно такую же аббревиатуру ENTSO‑E использует Европейское сообщество операторов магистральных сетей в области электроэнергетики — это и есть своеобразный «штаб», который должен разработать и реализовать создание энергетической системы ENTSO‑E. В 20‑е годы прошлого века, напомню, совсем в другой стране с терминологией обращались куда более аккуратно: штаб ГОЭЛРО и сам план ГОЭЛРО. В Европе всё смешалось в один клубок: ENTSO-E разрабатывает технико-экономическое обоснование и план создания ENTSO-E.
Где же место Прибалтики в планах ENTSO-E? Откройте географическую карту Европы, найдите на ней Прибалтику. На севере — Финляндия, на западе — еще и Швеция, энергетические системы которых на сегодняшний день являются составными частями NORDELL; на юге — Польша, часть UCTE.
Географически страны Прибалтики стали той частью Европы, на территории которой предстоит провести синхронизацию двух крупнейших региональных энергетических систем ЕС.
Никакого иного значения Прибалтика в планах ENTSO‑E не имеет: здесь нет и уже не будет ни крупных производителей, ни серьезных потребителей электроэнергии. Все речи, произносимые по поводу «обеспечения энергетической безопасности Прибалтики», которые мы слышим от европейских политиков, — это не более чем слова, призванные успокоить болезненное самолюбие прибалтийских политиков и населения этих стран.
Но при этом нельзя забывать, что Прибалтика чрезвычайно важна для энергетической отрасли Европы. 36 государств Европы у нас на глазах, в режиме онлайн прилагают усилия к реализации действительно невиданного в истории континента проекта.
В том случае, если проект создания энергосистемы ЕNTSO‑E будет разработан и реализован, энергетика Европы будет объединена от Афин и Мадрида на юге до Стокгольма и Осло на севере и включит в себя четыре часовых пояса. Сложнейший проект с технической точки зрения: ничего подобного раньше в истории Европы не было.
И вот как раз с этой, технической точки зрения и нужно рассматривать перспективы энергетического кольца БРЭЛЛ, а вся риторика политиков никакого значения не имеет. Они могут как угодно заигрывать с собственным электоратом, произносить любые слова в адрес России, но относиться к этому нужно как к шуму ветра за плотно закрытыми окнами дома: пусть шумит, обстановка в комнатах от него не зависит. Будет принято решение «штаба ENTSO-E» о том, что UCTE и NORDELL соединит система вставок постоянного тока, — именно так объединение и произойдет. Будет принято решение о синхронизации прибалтийского BALTSO — будут синхронизировать, действительно отсоединяя Прибалтику от БРЭЛЛ.
Финансирование работы «штаба ENTSO‑E», разрабатывающего техническую часть создания единой энергетической системы, взяла на себя Еврокомиссия; она же берется спонсировать реализацию проекта.
Разумеется, и развитие отношений с Россией и Беларусью в электроэнергетической сфере зависит только от Еврокомиссии, от Брюсселя.И только потому, что проект системы ENTSO‑E еще окончательно не разработан, не определены все технические аспекты, политикам Прибалтики позволительно изображать любую активность, «проявлять инициативу». Грубо говоря, «ребята, делайте, что хотите, хоть на голове стойте, только не мешайте серьезным людям. Что вам делать — настанет время, вам скажут». А серьезные люди не ведут речь об «отсоединении Прибалтики от БРЭЛЛ». Они разрабатывают самый амбициозный в истории технический проект — создание единой энергосистемы Европы ENTSO‑E, не забывая при этом о выстраивании отношений с Россией в рамках продолжающегося энергодиалога.