Литва к 2024 году готовится победить «российскую трубу». RuBaltic.Ru посчитал цену победы

Правительственная комиссия Литвы по развитию экономической инфраструктуры 20 августа приняла решение о выкупе регазификационного судна Independence, с 2014 украшающего собой рейд Клайпедского порта. При этом право выкупа у Литвы возникнет только в 2024 году, когда закончится срок десятилетнего договора аренды, подписанного с норвежской компанией Hoegh LNG. Премьер-министр страны Саулюс Сквернялис сопроводил это решение соответствующей порцией риторики, призванной показать его значимость — «максимилизировать энергетическую независимость, снизить расходы на природный газ для населения» и так далее.

За этими словами, призванными успокоить литовского избирателя, скрывается суровая реальность. Давайте припомним сметы двух проектов, связанных с поставками сжиженного природного газа (СПГ) и строительством регазификационных терминалов: литовского Independence и польского терминала в Свиноуйсьце. Благо они и географически не очень далеко друг от друга находятся — на берегу Балтийского моря.

Годовая арендная плата за Independence составляет 60 млн евро, за 10 лет литовский бюджет расстанется с 600 млн евро, сюда же нужно добавить расходы на строительство газопровода Клайпеда — Куршенай, которые составили 60 млн евро. Обустройство причала в порту (судно-регазификатор во время приема СПГ не должны беспокоить морские шторма, полученный газ нужно передавать на берег, где все должно быть готово к приему, где нужны компрессорные станции) обошлось еще в 200 млн евро.

860 млн евро из государственного бюджета — вот цена литовской СПГ-авантюры. Вместо того, чтобы тщательно взвесить все нюансы проекта, согласовать их с Латвией и Эстонией, литовские власти решили все сделать в одиночку.

Расходы Польши на терминал Свиноуйсьце официально не озвучивались, но эксперты оценивают их приблизительно в 1,1–1,2 млрд, но не евро, а долларов. Сметы этих двух проектов фактически идентичны, вот только Польша изначально строила наземный терминал, причем именно как государственную собственность.

Проект Свиноуйсьце экономически более оправдан. Польша и через 10 лет будет собственником регазификационного терминала, а Литва, если раскошелится, может получить это право в 2024 году, либо помашет Independence платочком с пристани.

Сумма, в которую обойдется выкуп Independence, — коммерческая тайна, но литовские СМИ оценивают ее в 120–160 млн евро. Сопоставить есть с чем. Например, в последние годы почти все заказы на новые суда-газовозы уходят в Южную Корею — корабелы этой страны значительно превосходят своих конкурентов по цене-качеству. Средняя стоимость нового судна — порядка 190 млн долларов, но это просто плавающие «криогенные хранилища СПГ», на их борту нет аппаратуры для регазификации, нет компрессоров, позволяющих перекачивать газ в береговую инфраструктуру.

Сколько может стоить эта дополнительная оснастка, можно понять, опять же, не покидая Балтики — в Калининградской области российский «Газпром» реализует проект регазификационного терминала именно в варианте специализированного судна.

В отличие от Литвы, которая свою Independence у норвежцев «добыла» в результате каких-то закулисных переговоров, «Газпром» разработал техническое задание конкретно под свой проект и провел международный тендер.

Победителями, впрочем, стали все те же южнокорейцы, но тут уж ничего не поделать — рынок есть рынок, Россия не одна такая, сейчас все мировые трейдинговые компании, занимающиеся СПГ, бегают между корейскими стапелями.

Так вот, с нуля, по индивидуальному проекту, регазификационное судно для «Газпрома» будет стоить 560 миллионов долларов. Минимум в два раза меньше, чем потратила Литва на свой проект, по итогам которого ее собственностью станет судно, построенное 15 лет тому назад.

Перессорившись с соседями — Латвией и Эстонией, Литва с огромным трудом, напрягая бюджет, доводя едва ли не до банкротства крупнейшего в республике потребителя газа — производителя азотных и других химических удобрений Achema, — тащит и тащит неподъемный груз с символическим названием Independence. Вместо реальной энергетической безопасности литовцы получили постоянно растущие цены на электроэнергию, которые зависят от состояния АЭС в Швеции, ГЭС в Латвии, работоспособности морского кабеля.

Даже выкуп Independence в 2024 году не даст мгновенной прибыли, Литве еще предстоит найти персонал, который сможет обеспечить функционирование регазификационного оборудования. Впрочем, литовское руководство имеет право принимать любые решения, диктовать условия может только литовский избиратель.

Решение правительственной комиссии — это попытка отрезвления после нескольких лет разудалой антироссийской политики Литвы, которая обходится налогоплательщикам в немалые суммы.

В унисон с комментарием премьер-министра идут комментарии Министерства энергетики: «Очень важно, чтобы сохранялось ценовое давление на монополиста, ведь если мы откажемся от терминала и он уплывет, то цены могут подняться и на 20%». Это тоже попытка упредить реакцию избирателя, но, как и слова премьера, этот текст не имеет никакого обоснования. По какой такой причине «Газпром» будет поднимать цены, почему именно на 20%, а не, допустим, на 24% или на 16%? Просто первое число, которое пришло в голову министру энергетики, видимо.

Тем не менее, в новом решении литовского правительства можно увидеть намек на то, что политики нащупывают, как можно видоизменить проект, чтобы появилась хотя бы какая-то надежда на то, что потраченные деньги вернутся в бюджет страны. Возможно, в этот раз литовские политики прислушались к советам своих южных соседей — это можно услышать в следующем комментарии министра энергетики Литвы Жигимантаса Вайчюнаса: «Литва сохранит выход на международные рынки СПГ и одновременно получит огромную гибкость и возможности быстро реагировать в будущем на изменения рыночной ситуации».

Впервые в комментарии литовского чиновника не звучат слова о том, что Indenpendence можно и нужно использовать исключительно для того, чтобы поставлять газ потребителям Литвы, впервые речь идет только о международных рынках СПГ. Это хороший признак — нельзя исключать, что руководители Литвы решили вспомнить о том, что они могут подходить к экономике прагматично, а не руководствуясь политическими и идеологическими установками.

Вот только для того, чтобы «расшифровать» намек, содержащийся в словах Вайчюнаса, нужно потратить время, чтобы немного присмотреться к тому, что же такое международные рынки СПГ, какие там царят нравы, какие установлены правила игры. Нет, для этого не потребуется вникать в биржевые котировки, нисходящие и восходящие тренды на них — это для профессионалов, погруженных в тематику «с головой». Достаточно будет разобраться с тем, по каким причинам Вайчюнас использует множественное число. Посмотрите внимательно — он говорит не об одном международном рынке, а о нескольких.

Природный газ, даже если он стал сжиженным, — ресурс, удивительный тем, что он упорно «отказывается» стать классическим биржевым товаром.

В разных регионах планеты его цена определяется по разным правилам, разные производители СПГ по-разному его продают — контракты, которые предлагает клиентам норвежский Statoil, вовсе не идентичны контрактам Qatargas, а СПГ, произведенный на территории США, продается и вовсе по «третьим» правилам. Природный газ — очень необычный товар, и тем интереснее литовским властям будет знакомиться с его международными рынками.