Резкое торможение экономики Германии провоцирует кризис в Европе

ВВП Германии в этом году вырастет всего на 0,5% против ожидавшегося 1%. В прошлом году прогноз роста немецкого ВВП был ухудшен более чем в три раза. Экономика ФРГ стремительно замедляется, и это грозит экономическим кризисом всей Европе, главным «локомотивом» и «донором» которой остается Германия.

«Экономический гигант, политический карлик». Такую репутацию ФРГ приобрела еще с эпохи немецкого «экономического чуда» 1950-х годов.

Сложно сказать, какая из частей этой расхожей фразы рассматривалась в качестве приоритетной: указание на экономическую мощь послевоенной Германии или ее ограниченность во внешнеполитических инструментах.

Возможно, стоит говорить о своеобразном симбиозе, когда политические ограничения не являются проблемой для экономики, а высокий уровень экономического развития не трансформируется в основу для политического давления. В последнее время фраза про «гиганта и карлика» все чаще применяется ко всему Европейскому союзу.

Несмотря на периоды экономических трудностей во время «немецкой осени» 1970-х годов, а также в конце правления «красно-зеленой» коалиции в начале 2000-х, Германия неизменно считается европейским и мировым экономическим лидером. Благосостояние немецких граждан со времен «плана Маршалла» рассматривалось как гарантия устойчивости демократического режима ФРГ. Замедление экономического роста ФРГ в конце 1960-х годов вызвало серьезные опасения относительно его политических последствий, которые, к счастью, не оправдались.

Сегодня сообщения о замедлении германской экономики также вызывают у экспертов тревогу.

Правительство ФРГ скорректировало свой прогноз, по которому рост ВВП в 2019 году составит 0,5% вместо ожидаемого ранее 1%. При этом еще осенью 2018 года от немецкого ВВП ожидался рост в целых 1,8%.

Другие экономические показатели также не внушают оптимизма. Объем промышленного производства за год снизился на 2,5%. Потребительские цены выросли на 2%. Индекс ожиданий инвесторов и аналитиков на ближайшие 6 месяцев составляет минус 2,1 пункта.

«Виновником» сокращения роста германской экономики во многом является ее драйвер — автомобилестроение. Ужесточение экологических норм по выбросам CO₂ в атмосферу вынуждает немецких автогигантов вкладывать дополнительные инвестиции в модернизацию производств и переход на новые стандарты топлива. Отдельные улицы немецких городов уже недоступны для автомобилей с дизельным двигателем.

В 2018 году производство автомобилей в Германии сократилось на 9% по сравнению с 2017 годом.

Существенную неопределенность для немецкой экономики создает ситуация с «брекситом». Тысячам немецких компаний, работающим в Великобритании, вскоре придется приспосабливаться к новым правовым рамкам ведения бизнеса. Затянувшиеся переговоры между Лондоном и Брюсселем раздражают бизнесменов, однако их влияние на ситуацию весьма ограниченно.

Продолжает негативно воздействовать на немецкую экономику санкционный режим в отношении России. Восточный комитет германской экономики уже не раз сигнализировал о многомиллионных потерях ФРГ из-за санкций. Ощутимые потери несут аграрный сектор, торговля продуктами питания.

При этом немецкий бизнес стремится к расширению своего присутствия в России вопреки неблагоприятным обстоятельствам.

Открытие завода «Мерседес» в Подмосковье показало решимость капитанов германского бизнеса продолжать вести свои дела с российскими партнерами. Принципиальное значение сохраняет противодействие американскому давлению против строительства газопровода «Северный поток — 2».

В Берлине не без оснований рассматривают изменения в развитии мировой экономики как источник угроз. В нарастающем экономическом противостоянии Китая и США Германия рискует остаться пострадавшей стороной. Курс Дональда Трампа на протекционизм был с энтузиазмом воспринят многими политиками и за пределами США. Для ориентированной на экспорт германской экономики это означает большие проблемы.

Размышляя о возможной стратегии в новых условиях, немецкие политики нередко приходят к идее наращивания государственного участия в экономической жизни ФРГ.

Заявления министра экономики Петера Альтмайера о необходимости поддержки германской промышленности через формирование крупных компаний и меры по защите от китайской экспансии вызвали обвинения в адрес министра едва ли не в «социализации» экономики и обращении к практике ГДР. Еще больше шума наделали заявления лидера молодежного крыла СДПГ Кевина Кюнерта о необходимости национализации концерна BMW.

Как и в конце 1960-х, замедление экономики совпало с кризисными явлениями в политике ФРГ. У противников миграционной политики Ангелы Меркель появляется дополнительный аргумент — выдержит ли германский бюджет выплату денежных пособий для мигрантов? Потенциальные сотни тысяч рабочих рук в условиях спада экономики становятся пополнением армии безработных.

Еще сильнее проявится недовольство на востоке Германии, где и без того остро ощущается экономический дисбаланс с западными землями.

Шанс выразить свое критическое отношение к политикам в Берлине представится жителям Тюрингии, Саксонии и Бранденбурга уже этой осенью на земельных выборах.

Тревожные показатели немецкой экономики усилят давление бизнеса на правительство Ангелы Меркель, от которого предприниматели и крупные корпорации ожидают конкретных мер поддержки. Речь идет, прежде всего, о налоговых послаблениях. Например, об отмене «налога на солидарность», поступления от которого идут на развитие восточных земель ФРГ. Впрочем, в нынешних условиях ХДС вряд ли согласится еще больше раздражать восточногерманский электорат.