Валютные игры: почему в Беларуси занижают курс российского рубля

С марта этого года с курсом российского рубля в Беларуси творится что-то удивительное: между курсами его покупки и продажи установилась значительная разбежка (или, как ее называют финансисты, спред). И если продают российскую валюту по вполне рыночной цене, то покупают ее белорусские банки по сильно заниженному курсу. На фоне разговоров о дедолларизации и переходе в расчетах между странами на российский рубль такая ситуация выглядит весьма странно.

Следует подчеркнуть, что возникшая курсовая разбежка — это отнюдь не частная инициатива отдельных банков, манипулирующих с курсом рубля в каких-то своих коммерческих интересах. Такая картина наблюдается повсеместно — как в государственных, так и в негосударственных банках. Таким образом, можно говорить о согласованной политике всей банковской системы Беларуси.

Более того, в июне рядом белорусских банков, включая крупнейший государственный «Беларусбанк», были введены ограничения в отношении операций по картам «Мир», выпущенным банками-нерезидентами (то есть преимущественно российскими). Они касаются снятия наличных с таких карт — не более 500 белорусских (около 12 тысяч российских по курсу Нацбанка Беларуси) рублей. Кроме этого, взимается комиссия в размере 15% от снимаемой суммы.

Подобные меры вряд ли можно назвать дружественными как в отношении российской валюты, так и в отношении держателей российских карт.

В первую очередь они задевают интересы граждан Беларуси, работающих или имеющих доходы в России. А таких немало. По данным российской статистики, в 2019 году в РФ работали 163 тысячи белорусов. В 2020 году из-за «ковидных» ограничений число белорусских трудовых мигрантов сократилось в два раза, однако сегодня их поток в Россию снова растет. Из-за разбежки курсов эти люди фактически вынуждены отдавать до четверти своего заработка при обмене российского рубля на белорусский.

Сложившаяся ситуация оказывает значительное влияние и на туристический сектор экономики. Сегодня, в условиях фактического закрытия для граждан России европейских стран, востребованность белорусского направления могла бы только возрасти. Для самой Беларуси в условиях санкционных ограничений приезжающие тратить деньги туристы — также отнюдь не лишний источник пополнения бюджета. Однако грабительский обменный курс вряд ли будет способствовать повышению привлекательности Беларуси в глазах россиян.

Чем же можно объяснить подобное поведение белорусских банков? Здесь очевидна связь со специальной военной операцией (СВО) на Украине — пляска курсов началась практически сразу после 24 февраля.

На первых порах заниженный курс покупки российского рубля в Беларуси можно было объяснить ожиданиями обвала российской валюты, которая, действительно, в первые недели после начала СВО значительно «просела» по отношению ко всем мировым валютам. Большинство наблюдателей пророчили дальнейшее ее падение, а также чуть ли не полный крах экономики России. В этих условиях поведение белорусских банков выглядело вполне логичным — при помощи заниженного курса они пытались избавиться от притока нестабильной и обесценивающейся валюты.

Однако краха не случилось. Более того, российский рубль начал стремительно укрепляться, в том числе и по отношению к белорусскому. При этом в Беларуси никакого изменения в политике банков не произошло. Разбежка сохранилась, хотя сам курс российского рубля заметно подрос. Так, в марте 100 российских рублей покупались за два, а продавались за 3,3 белорусского рубля. Сегодня курс покупки составляет 3,3, а продажи — 4,2 белорусского рубля.

Другим популярным объяснением недружественной в отношении российского рубля политики белорусских банков является то, что таким образом они пытаются предотвратить вывоз россиянами долларов и евро из Беларуси.

Мол, в связи с введенными Центробанком России ограничениями на покупку иностранной валюты российские физические и юридические лица кинутся скупать доллары и евро в Беларуси, где подобных ограничений нет, а заниженный курс российского рубля сделает подобные операции невыгодными.

Это объяснение также выглядит не очень убедительно. В Беларуси явно переоценивают зависимость экономики РФ от долларов и евро, от которых россияне давно избавились во внутренних расчетах. Теперь же, в условиях санкций и практически закрытых западных туристических направлений, спрос на иностранную валюту будет только сокращаться.

В Беларуси понять это не так просто, ведь психологическая зависимость белорусского общества от «твердой» западной валюты гораздо выше, чем российского. Белорусы привыкли не доверять собственному рублю, который вплоть до середины 2010-х годов был рекордсменом в СНГ по уровню инфляции и пережил ряд скачкообразных девальваций. Поэтому граждане республики давно хранят сбережения в долларах и евро. Способствуют этому и географическая близость, и более тесные контакты со странами Евросоюза.

Так что если в Беларуси действительно ввели заниженный курс российского рубля из страха перед вывозом «твердой валюты» россиянами, это скорее из области психологии, а не экономики.

Более того, своими действиями белорусские банки как раз стимулировали вывоз долларов и евро, только самими белорусами. Ведь теперь гражданам Беларуси, едущим в Россию, выгодно не покупать российские рубли в белорусском обменнике, а брать с собой доллары или евро и менять их уже в РФ по нормальному курсу. В аналогичной ситуации оказывается и работающий с Россией белорусский бизнес.

Наконец, еще одной причиной искусственно заниженного курса российского рубля может быть политическая. Официальный Минск явно опасается усиления позиций российского рубля в качестве основной резервной валюты и средства расчетов в Союзном государстве.

А ведь сейчас происходит именно это. Спецоперация на Украине привела не только к политическому, но и к экономическому размежеванию с Западом. Уходят западные платежные системы, снижается значение иностранных валют. Напротив, значение России в качестве основного торгово-экономического партнера Беларуси только возрастает. А там, глядишь, вновь встанет, казалось бы, давно похороненный вопрос о единой валюте Союзного государства.

Автор — советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований