Энергоэксперт: растет риск перекрытия Литвой транзита газа в Калининград

Глобальный энергетический кризис, вызванный введением западных санкций против России после начала специальной военной операции на Украине, набирает обороты. В ответ на антироссийские ограничения Москва продолжила курс на ускоренную дедолларизацию экономики, обязав покупателей своего газа приобретать его за рубли. Как это скажется на экономике стран Евросоюза? Есть ли угроза энергетической изоляции Калининградской области? Какое будущее ждет газовую отрасль России? На эти и другие вопросы ответил заместитель руководителя Экономического департамента Института энергетики и финансов Сергей КОНДРАТЬЕВ в продолжении интервью (первая часть — Евросоюзу придется выбирать между рецессией в экономике и политическим единством).

— Сергей Вадимович, поговорим теперь о газе. Недавно был запущен газопровод GIPL между Литвой и Польшей. Что это означает для европейского газового рынка?

— Все-таки GIPL, наверное, больше локальный проект, который может как-то влиять на ситуацию в Польше и странах Балтии, но вряд ли окажет серьезное воздействие на Европейский союз в целом. Его мощность позволят прокачивать из Польши в Литву 2,4–2,5 миллиарда кубометров газа в год, из Литвы в Польшу — до 2,1 миллиарда.

Фактически это сделано для того, чтобы повысить связанность газотранспортных систем, потому что до запуска GIPL балтийские страны могли получать газ либо из России, либо через СПГ-терминал в Клайпеде, который был способен обеспечить разве что потребности Литвы и частично — Латвии. Ну а новый интерконнектор сможет повысить надежность газоснабжения. 

Но дело в том, что в Европе в принципе мало своего газа, и то, что GIPL позволяет теперь перебрасывать какие-то его объемы из Польши в Литву и обратно, не решает общую проблему.

Польша сейчас отключена от поставок «Газпрома» и вынуждена либо увеличивать отбор газа за счет реального реверса по газопроводу «Ямал — Европа», либо использовать виртуальный реверс, отбирая газ, который по заявкам покупают Франция и Италия. В том случае, если последуют более жесткие ограничения со стороны России, поляки смогут использовать возможности клайпедского СПГ-терминала, по GIPL доставляя газ из Литвы на северо-восток своей страны.

Тем не менее при определенных условиях даже такой локальный проект может привести к тому, что страны Балтии, и в первую очередь Литва, окажутся серьезно настроены остановить транзит газа в Калининградскую область. Хотя последняя, на мой взгляд, к подобному развитию ситуации достаточно хорошо подготовилась. Есть угольные электростанции, которые могут обеспечить выработку энергии даже в случае остановки поставок газа, есть возможность использовать СПГ, который производится в Ленинградской области с доставкой плавучим терминалом.

— И все же для Калининградской области появление GIPL несет определенные риски?

— Возможность того, что Литва решится перекрыть транзит газа в эксклав, возрастет.  Но и страны Балтии, и Польша, и Восточная Европа в целом находятся в не очень хорошей ситуации. Стоимость энергии там уже и без того высока, а в случае остановки транзита газа в Калининград Россия, я думаю, ответит симметрично.

И без российского газа той же Литве обойтись будет очень тяжело.

За счет объемов, которые можно получать через СПГ-терминал, может, и удастся обеспечить газом население, но если говорить о промышленных предприятиях, то все они до последнего времени ориентировались на продукцию «Газпрома», потому что она была существенно дешевле. И в случае полной остановки поставок углеводородов из России производство, например, азотных удобрений окажется под серьезным ударом.

В будущем Литва может надеяться получать часть газа, который станет поставляться в Польшу из Норвегии по газопроводу Baltic Pipe, который должен быть построен к концу этого года. Но это опять-таки будет просто перераспределение газа внутри ЕС, и Литва сможет претендовать не более чем на два миллиарда кубометров из десяти, планирующихся к поставке.  

— Вы совершенно правильно сказали, что Евросоюз в любом случае настроен сокращать импорт энергоресурсов из России. А это означает, что тому же «Газпрому» придется интенсивнее осуществлять «поворот на восток», который уже происходит. Как это может выглядеть в ближайшей перспективе?

— Ситуация ведь не нова. Если посмотреть на программные документы и заявления Еврокомиссии на протяжении последних пяти-семи лет, Европа в любом случае планировала отказаться от российского газа. Просто это должно было произойти на горизонте 2035–2040 годов. Сейчас реальные сроки сдвинулись — теперь это 2028–2030 годы.

Правительство РФ понимает, что это серьезный риск, который с большой вероятностью может быть реализован. Поэтому в ближайшие годы мы, наверное, увидим серьезное инфраструктурное строительство и соединение газотранспортной системы с системой газопроводов Восточной Сибири, которое позволит перенаправлять газ из Западной Сибири в Китай.

На мой взгляд, сложность в том, что у нас нет своей технологии крупнотоннажного СПГ, что может серьезно затруднить как достройку уже имеющихся проектов, например, «Арктик СПГ — 2», так и строительство новых.  

Именно на это в последние годы делали ставку: «Газпром» планировал построить в Ленинградской области крупное предприятие по глубокой переработке СПГ, аналогичное строительство на Дальнем Востоке и на севере Ямала. Теперь эти планы могут столкнуться с серьезным вызовом по причине отсутствия необходимых технологий у нас и у дружественных нам стран. А для разработки таких технологий требуется где-то восемь-десять лет, которых у нас нет.

— Как будем выходить из ситуации?

— Один из вариантов, который опять-таки потребует очень серьезной мобилизации производителей оборудования, — строительство среднетоннажных линий по производству СПГ. Вместо объема в пять миллионов тонн и больше мы вполне можем освоить строительство линий на уровне 1–1,5 миллиона тонн в год.

— Грубо говоря, возьмем количеством?

— Совершенно верно. Это как с электростанциями: если нет турбины мощностью 500 мегаватт, можно поставить пять турбин по 100 мегаватт и получить тот же результат. И я думаю, в случае с СПГ будет сделан акцент именно на это.

В том числе и потому, что в средне- и долгосрочной перспективе СПГ позволяет России избежать чрезмерной зависимости как от ЕС, так и от Китая. Рынок СПГ глобален, а при текущих ценах глобален совершенно.

То есть поставки с того же Ямала могут осуществляться в любую, даже самую дальнюю точку мира и при этом оставаться рентабельными. В складывающихся условиях для нас, наверное, будет правильным сохранить ту стратегию, которую мы осуществляли все последние годы. То есть строить новые СПГ-заводы и в Ленинградской области, и на Ямале, и, конечно, на Дальнем Востоке.