Латвия расплачивается энергокризисом за «энергетическую независимость» от России

Жители Латвии встретили новый год взрывным ростом коммунальных тарифов. Поставщики природного газа признаются, что они не в силах сдержать цены для конечных потребителей. Произошло то, что рано или поздно должно было произойти: «победа» над российским монополистом и создание «свободного» рынка газа сыграли с Латвией злую шутку.

Долгожданная либерализация газового рынка в Латвии произошла весной 2017 года. Раньше никакого рынка здесь, по сути, и не было. Компания Latvijas gāze выступала в роли монополиста. Она заключала прямые контракты с «Газпромом», распределяла его продукцию, контролировала крупнейшее в регионе Инчукалнское газохранилище.

При этом треть ее акций принадлежала самому «Газпрому». Абсолютно «совковая», неприемлемая для европейской страны схема!

На смену «энергетической монополии Кремля» пришел его величество рынок.

Правда, от рынка там одно название: газ как был российским, так и остался.

Формально у Латвии есть второй источник поставок — это СПГ-терминал в Клайпеде, но латвийские трейдеры не выстраиваются к нему в очередь.

В чем же заключалась реформа? Во-первых, у Latvijas gāze отобрали Инчукалнское газохранилище. Для управления этим объектом еще в 2016 создали отдельную компанию Conexus Baltic Grid. Часть ее акций (34%) поначалу принадлежала тому же «Газпрому», но российскую монополию заставили продать эти активы.

Во-вторых, Latvijas gāze утратила доминирующее положение в системе газоснабжения Латвии. Появились новые компании, которые могут закупать топливо из России. Или из Литвы. Хозяин — барин.

Одним из игроков на этом поле пытались стать «Даугавпилсские теплосети» — муниципальное предприятие с «пропиской» во втором по величине городе Латвии. Его руководство планировало напрямую законтрактовать у «Газпрома» очень большие объемы голубого топлива: порядка 160 миллионов кубов. Это в 7 раз больше, чем нужно самому Даугавпилсу. Излишки можно было сбывать другим компаниям.

То есть одним выстрелом муниципалитет убивал двух зайцев: убирал посредников при торговле с «Газпромом» и сам получал дополнительный источник заработка.

Но реализовать эту идею Даугавпилсу не позволили. Сегодня он работает по стандартной схеме: покупает газ у трейдеров, которые имеют соответствующие лицензии. Как поясняет исполнительный директор комиссии по регулированию общественных услуг (SPRK) Марис Микелсонс, договор можно заключить только с теми, кто числится в регистре торговцев природным газом. Сейчас там 11 активных фирм: две зарегистрированы в Литве, девять — в Латвии. В России — ни одной.

«Газпром», впрочем, от этой реформы ничего не потерял. Просто раньше у него был один крупный партнер (Latvijas gāze), а теперь стало несколько мелких.

Торговцы голубым топливом конкурируют за латвийских потребителей, но у «Газпрома» конкурентов нет.

«Если в России будет открыт рынок газа, то у нас сразу появится много поставщиков природного газа. В России газ добывают десятки предприятий, но у "Газпрома" монополия на экспорт. Поэтому до тех пор, пока в России не пройдут реформы, "Газпром" останется единственным поставщиком из России. Так что нашу реформу надо рассматривать скорее как самоцель, чем как основательный подход к созданию настоящей конкуренции», — утверждает глава Latvijas gāze Айгарс Калвитис.

К числу других важнейших результатов реформы можно отнести изменение условий сотрудничества «Газпрома» с латвийскими трейдерами.

Latvijas gāze традиционно работала по долгосрочным контрактам с гарантированными объемами поставок и ценовой привязкой к малосернистому мазуту.

Конкуренты пошли по иному пути. Детали их коммерческой деятельности не разглашаются, но очевидно, что они не хотят брать на себя долгосрочные обязательства.

Европейский эталон — короткие контракты с «креном» в сторону биржи. Прибалтам объяснили, что это самый выгодный вариант. На бирже цены устанавливает рынок, а не «Газпром». На бирже поставщики вынуждены конкурировать за потребителя, предлагая ему максимально выгодные условия.

По крайней мере, именно такую модель рынка пыталась построить Европа.

Ориентиром для Латвии была Германия. Почему немцы платят за газ меньше, чем прибалты? Потому что прибалтов Россия не любит. Хотя с таким же успехом ее можно обвинить в нелюбви к Беларуси, которая в отдельные периоды тоже платила за российский газ больше, чем Германия.

«У нас с "Газпромом" действует долгосрочный контракт, в котором цена привязана к цене на нефть. Поэтому в летние месяцы, когда цена на газ в Европе падает, мы платим больше, это правда. Но в зимние месяцы, когда мы потребляем основную массу газа, мы платим за него меньше. Второй момент: цена привязана к объемам, нельзя сравнивать объемы, которые "Газпром" поставляет в Европу и в Прибалтику», — рассказывал руководитель газовой компании Itera Latvija Юрис Савицкис.

Долгосрочные контракты с привязкой к нефтяной корзине были той простой формулой, которая защищала от сильной волатильности и поставщика, и покупателя.

Но латвийские дельцы решили, что им эта защита ни к чему: они будут ориентироваться на биржу и всегда оставаться в плюсе.

«Есть различные ценовые механизмы, как можно сыграть на сезонной разнице цен на газ, ведь летом газ дешевле, а зимой дороже. Речь идет уже о вторичном рынке газа, где также можно будет покупать газ. Опять же, мы надеемся, что "Газпром" на свободном рынке газа будет тщательней оценивать свою ценовую политику и снижать цены на газ. Не секрет, что "Газпром" поставлял в Латвию газ по более высоким ценам, чем в другие страны Европы. Ну и, кроме того, "Газпром" будет понимать: монополии больше нет, и надо считаться с тем, что рядом могут быть более дешевые предложения от других поставщиков», — рассказывал заместитель госсекретаря Министерства экономики Янис Патмалниекс.

Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. 

Попытка «сыграть на сезонной разнице цен» в итоге сыграла с Латвией злую шутку. Когда на бирже газ продают по 2000 долларов за тысячу кубометров, поборники «свободного рынка» вдруг вспоминают о госрегулировании коммунальных тарифов, субсидиях и прочих анахронизмах «совка».

Но правоту президента России относительно неэффективности биржевой торговли энергоресурсами все равно никто не подтвердит.