Экономика «на подсосе»: Эстония признала зависимость от подачек ЕС

Финансовая комиссия парламента Эстонии обсудила вопрос использования дотаций Европейского союза. Выяснилось, что доля иностранных пособий в государственном бюджете со следующего года вырастет до 11,4%. Прибалтийской республике к этому не привыкать: с момента вступления в ЕС она прочно подсела на пожертвования из еврофондов. Теперь к ее дотационной зависимости добавляется еще одна — кредитная.

«На фоне скромного использования средств на поддержку энергоэффективности, предпринимательства, науки и исследовательской деятельности оптимизм правительства по поводу следующего периода и фонда восстановления экономики кажется необоснованным», — заявила заместитель председателя финансовой комиссии Рийгикогу Марис Лаури.

Давайте расшифруем ее канцелярско-витиеватое заявление. Эстония не потратила значительную часть дотаций, которые получила по линии Европейского союза в нынешнем семилетнем финансовом цикле. Ничего смертельного в этом нет: деньги можно использовать до конца 2023 года. Да и председатель финансовой комиссии Айвар Кокк заверяет, что правительство обещает потратить все до последнего евро. Тратить — это же дело нехитрое…

Но есть одно «но»: медлительность эстонских властей может негативно сказаться на разработке новых инвестиционных программ.

Уже совсем скоро Эстония вступит в следующую «семилетку», а на ней висит бремя неиспользованных средств за 2014–2020 годы.

Звучит безумно, хотя для европейских стран это нормальная практика. В марте портал RuBaltic.Ru анализировал Инвестиционную инициативу по реагированию на коронавирус, которую презентовала глава Еврокомиссии (ЕК) Урсула фон дер Ляйен. В ней предлагалось мобилизовать для борьбы с COVID-19 остатки бюджета 2014–2020 годов. Речь идет о 28 миллиардах евро. Из них почти 400 миллионов принадлежало Эстонии.

При этом Литва и Латвия свои «конверты» к тому моменту израсходовали в полном объеме, как и Польша, Венгрия, Румыния, Словения. Здесь все выглядит логично: странам «новой Европы» есть во что инвестировать. Это немцы или французы могут неспешно обдумывать, что делать с деньгами, а молодым демократиям нужно действовать быстро. Получаешь дотации — тратишь — становишься в очередь на получение новых!

Эстония, кстати, активно выступала против сокращения европейского «общака» в 2021–2027 годах. Тогда почему она не торопится тратить сотни миллионов евро за предыдущий отчетный период?

Было бы интересно услышать ответ официальных представителей правительства. Возможно, по какой-то причине они решили сознательно растянуть удовольствие.

Есть и другой вариант. Специфика дотаций из еврофондов заключается в том, что их необходимо инвестировать в развитие экономики. Зарплаты бюджетникам, пенсии, латание «дыр» в бюджете — все это государство оплачивает из собственного кармана, а подачки Евросоюза требуют основательной проработки конкретных проектов и их согласования с Брюсселем.

Возможно, на этапе проектной деятельности у Эстонии и возникли проблемы. То ли ЕС не одобряет планы руководства республики, то ли этих планов попросту не хватает…

На заседании финансовой комиссии Рийгикогу прозвучала еще одна интересная цифра: в последние годы иностранные пособия составляли около 10% от государственного бюджета Эстонии, в следующем году их доля составит 11,4%.

Это ли не признак критической зависимости прибалтийской республики от «пожертвований» со стороны своих экономически развитых союзников?

«Мы больше десяти лет живем "на подсосе". Около 10% нашего бюджета приходится на субсидии ЕС. И для нас дефицитный бюджет — это норма. Мы об этом не разговаривали, и субсидии, которые мы получали из еврофондов, мы считали своим доходом. Но на самом деле у нас бюджет никогда не сходился. Но сейчас мы продолжаем в том же темпе, а то и в большем, уходить в минус», — возмущается экономист Леонид Цингиссер.

Его озабоченность разделяют отдельные чиновники. В 2010 году во время выступления в парламенте госконтролер Михкель Овийр прямо заявил, что Эстония слишком сильно зависит от финансовой помощи Евросоюза.

Уже тогда, по его словам, две трети своих инвестиций государство делало с помощью иностранных пособий.

«Я говорил это в прошлом году и повторяю сегодня еще более убежденно: возможность использования европейских денег развратила наше мышление и испортило отношение к деньгам», — восклицал Овийр.

Время шло, а процесс развращения только набирал обороты. «Финансовая помощь ЕС увеличивалась с каждым годом, и росла ее доля в бюджете страны. Посмотрите, Эстония уже почти отказалась от инвестиций за счет своих налоговых доходов: дороги и школы, лыжный трамплин в Техванди, спортзал Английского колледжа, новое здание химического факультета ТУ и Морской музей — все это построено за счет евродотаций. И это лишь отдельные примеры», — констатировал в 2013 году член совета Банка Эстонии, экономист Урмас Варблане.

Серьезная дискуссия по вопросу о том, нужно ли Эстонии переходить на самообеспечение, с тех пор так и не началась. К новому семилетнему циклу власти прибалтийской республики подошли с твердой уверенностью в том, что сокращать дотации ни в коем случае нельзя. Лучше даже увеличивать.

Эпидемия коронавируса показала, что никаких финансовых резервов у страны нет. Для стабилизации бюджета пришлось брать многомиллиардный кредит.

Большая часть этих денег уже пошла на покрытие текущих расходов. То есть на банальное «проедание». Премьер-министр не видит в этом ничего предосудительного, экспертная среда встревожена.

«Можем попасть в ситуацию, в которой оказались Греция и Португалия, когда мы обнаружим, что у нас социальное страхование и расходы на здравоохранение финансируются за счет кредитов», — предостерегает профессор экономики Тартуского университета Рауль Эаметс.

Сидя на дотационной игле, Эстония приобретает еще одну зависимость — кредитную.

А ведь речь идет о наиболее развитой прибалтийской республике, которая славится образцовым рынком труда, цифровыми технологиями и заботой об экологии. Что останется от всей этой «истории успеха» Эстонии, если она начнет жить исключительно на свои кровные?