Пересмотр Евросоюзом своих финансовых обязательств по закрытию Игналинской АЭС может стать поводом для литовских властей задуматься над тем, как вернуть ранее утраченный энергетический суверенитет страны.
В 2004 году Вильнюс выполнил основное требование Брюсселя, закрыв в обмен на членство в ЕС единственную в Прибалтике атомную электростанцию, которая вырабатывала 70% всей необходимой Литве электроэнергии. Тогда же был остановлен первый блок со сроком службы до 2022 года, второй (до 2032‑го) — в 2009 году. Окончательный вывод станции из эксплуатации запланирован на 2038 год. На сегодняшний день идут работы по демонтажу оборудования на первом, свободном от отработанного ядерного топлива блоке. Выгрузка же на втором реакторе завершилась в конце 2017 года, и работы по демонтажу еще не начинались.
Решение ЕС урезать программу финансирования закрытия Игналинской АЭС встретило болезненную реакцию литовского политического истеблишмента. Премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис подверг жесткой критике вывод Европейской палаты аудита о том, что «это можно делать за счет бюджета страны», назвав его «неприемлемым». Глава Кабинета министров также напомнил о «совершенно ясных обязательствах ЕС финансировать этот очень емкий проект».
Решение Евросоюза пересмотреть программу помощи Литве в деле закрытия АЭС основывается на том факте, что в прибалтийской республике наблюдаются формальные улучшения экономической ситуации. В утвержденном Еврокомиссией регламенте говорится: «Общая максимальная доля общего финансирования Союза, применяющаяся в соответствии с этим проектом [закрытием Игналинской АЭС], не должна превышать 80%. Остальное финансирование должно быть выделено из ресурсов Литвы и дополнительных источников, помимо бюджета Союза».
Поэтому в утверждаемой ЕС новой финансовой перспективе 2021–2027 годов Вильнюс на закрытие атомной станции получит 552 млн евро, а не 780 млн евро, на которые ранее рассчитывал.
То есть Литва, в которой, по мнению европейских чиновников, экономическая ситуация стала значительно лучше, потеряет почти 30% запланированных на демонтаж Игналинки средств. Это означает, что на литовский бюджет ежегодно будет ложиться нагрузка в виде дополнительных 30 млн евро.
В этой ситуации трудно упрекнуть брюссельских чиновников в предвзятости. Их позиция логична. Ведь объективно в пользу экономического улучшения в Литве свидетельствует ее прием в 2018 году в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Эта международная структура была создана в 1948 году для координации проектов по экономической реконструкции Европы в рамках плана Маршалла и объединяет сегодня развитые страны с рыночной экономикой. Членство Литвы в ОЭСР означает, что ее экономика прошла все необходимые этапы для попадания в этот престижный клуб.
В Брюсселе посчитали, что раз страна демонстрирует высокие экономические показатели и готова нести бюджетные расходы на годовые взносы, то и справиться с такой задачей сможет вполне самостоятельно.
В пользу экономического благополучия говорит и то, что литовские власти из года в год увеличивают бюджетные ассигнования на натовские оборонные расходы. С этим проблем не возникает.
Но, как оказывается, на финансирование закрытия АЭС денег нет. Выходит, что всё хорошо только на бумаге? А в действительности экономические показатели не такие уж и радужные?
К примеру, по данным Евростата, годовая инфляция в Литве одна из самых высоких в ЕС. Всё это, в свою очередь, негативно сказывается на уровне жизни граждан страны.
Может, в данной ситуации и не стоит ее закрывать? Наоборот, вернуть еще нетронутый второй блок Игналинской АЭС к жизни, модернизировав оборудование и программное обеспечение?
Ведь ничего же плохого не произошло с Финляндией, которая, будучи членом ЕС, в 1995 году построила собственную атомную электростанцию? В свою очередь, Чехия при вступлении в ЕС смогла отстоять собственный энергетический суверенитет, сохранив две построенные советскими специалистами и до сих пор работающие атомные станции: «Дукованы» (1985 год) и «Темелин». Причем ввод в строй последней АЭС (начало строительства — 1981 год) из-за смены в 1989 году политического режима растянулся на 20 лет.
Может, и не стоит спешить с демонтажем литовской АЭС, так как до сих пор ни в одной стране мира не выполнялись работы по разборке уран-графитовых реакторов типа РБМК (реактор большой мощности канальный) с большим количеством облученного реакторного графита, содержащего радиоуглерод С‑14. Опасность заключается в том, что этот элемент легко распространяется и усваивается живыми организмами в природе. Его период полураспада составляет 5,7 тыс. лет. Кроме того, помимо облученного графита, выделяется радиоактивный хлор Cl‑36 с периодом полураспада 300 тыс. лет, который легко растворяется в воде, а также изотоп водорода тритий, от которого защиты практически нет.
На сегодняшний день у Международного атомного агентства нет безопасной промышленной технологии по обращению с облученным реакторным графитом.
Работы по ее созданию только ведутся. В 2017 году под эгидой Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) на базе Томского опытно-демонстрационного центра вывода из эксплуатации уран-графитовых реакторов была запущена международная программа GRAPA с участием Франции и Германии. Планируется, что в течение трех-четырех лет будет отработан надежный алгоритм по утилизации этих опасных и сложно регистрируемых радионуклидов.
По сути, проект литовских властей является беспрецедентным в мировой практике с непрогнозируемыми рисками, его результатом может стать неизбежное негативное воздействие на окружающую среду и жителей Литвы, Латвии, Белоруссии и других соседних стран.
По-хорошему, необходимо дождаться результатов работы международной программы GRAPA, чтобы объективно оценить риски, а также масштаб финансовых затрат. По этой причине зарубежные страны, где есть уран-графитовые реакторы, включая Россию (11 штук), взяли на вооружение стратегию отложенного демонтажа. Это значит, что такие работы будут выполнены только после выработки продленных ресурсов работы реакторов и установленного времени их выдержки. Возможно, в этой связи Литве стоит учесть мировую практику и задуматься над возвращением к жизни второго блока Игналинской АЭС?