Белорусско-литовские отношения: между идеологией и экономикой

Начало июня 2017 года ознаменовалось очередной пикировкой между Литвой и Беларусью. Серьезную озабоченность в Минске вызвали произнесенные 5 июня президентом Литвы Далей Грибаускайте слова о том, что Беларусь создает угрозу для Польши и стран Балтии, используя свою территорию «для различных экспериментов и агрессивных игр». С точки зрения идеологии две страны находятся в конфронтации, но с точки зрения экономики ситуация иная: периодические нападки Вильнюса не сильно мешают экономическому сотрудничеству Литвы и Беларуси.

Очередной резкий выпад официального Вильнюса в адрес Белорусского государства спровоцировал весьма жесткую реакцию, и литовского посла вызвали в МИД, потребовав объяснений. 7 июня ситуацию прокомментировал министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс. Он пояснил, что Грибаускайте выразила свое личное отношение к готовящимся за пределами НАТО военным учениям, в которых будут участвовать войска Республики Беларусь (РБ). Вспомнил министр и про БелАЭС, посетовав на то, что Минск якобы не желает о ней говорить.

Излишняя эмоциональность литовской дипломатии вызвана нежеланием мириться с геополитическими и экономическими интересами другой страны. Требуя свернуть российско-белорусский атомный проект, официальный Вильнюс шантажирует Беларусь, наполняя медийное пространство заявлениями о том, что не будет покупать произведенную на АЭС электроэнергию.

Столь ультимативная риторика блокирует возможность диалога между двумя государствами.

Литовцы отказались посетить 26 мая 2017 года по приглашению белорусской стороны площадку строительства АЭС, где легко могли задать интересующие их вопросы представителям Министерства энергетики РБ. «Не заметили» они и выводов такой авторитетной организации, как МАГАТЭ, которая положительно оценила ход строительных работ. 

В день опубликования соответствующего отчета (7 июня) правительство Литвы выступило с противоположным заявлением, констатировав, что АЭС угрожает национальной безопасности, окружающей среде и здоровью людей. А через неделю (15 июня) Сейм принял закон, в котором воспроизвел эту формулировку.

Усилиями официальной Литвы белорусско-литовские отношения были переведены в плоскость национальной угрозы, что чревато дальнейшей эскалацией напряженности. В такой ситуации жесткий ответ МИД РБ на провокационные действия литовцев понятен и не вызывает удивления.

В заявлении пресс-службы от 16 июня 2017 года констатируется следующее: «Принятие литовским парламентом закона о БелАЭС — не что иное, как очередной недружественный акт соседней страны».

Ситуация, складывающаяся вокруг Беларуси и Литвы, далеко не так однозначна, как кажется с первого взгляда. Внешне всё выглядит так, будто две страны находятся в конфронтации. С точки зрения идеологии это правильно, и едва ли в ближайшее время ситуация изменится к лучшему.

Однако с точки зрения экономики всё выглядит иначе. Белорусская экономика зависит от импорта, и страна ввозит товаров из-за рубежа больше, чем продает: торговое сальдо 2016 года — ‑4154 млн долларов.

Однако Литва находится в числе тех немногих государств, экспорт белорусских товаров в которые существенно превышает импорт. За первые три месяца 2017 года сальдо в пользу Беларуси в торговле товарами составило более 115 млн долл. И эта тенденция устойчива (таблица 1).

Таблица 1. Товарооборот Беларуси с Литвой (млн долл.)

Деловые контакты никогда не прерывались и с Клайпедой. Даже в условиях острой политической напряженности «Беларуськалий» в 2013 году купил за 30 млн долл. часть терминала в Клайпедском порту. Больше всего в нём отгружается тех товаров, которые являются главной статьей белорусского экспорта: удобрений и нефтепродуктов. Доля первых от общего грузооборота порта составляла 25,6% в 2013 году и 34,2% в 2015 году (один из поставщиков — «Беларуськалий»), доля вторых — 21,2% и 20,7% соответственно.

При этом обязательство белорусской стороны поставлять через Клайпеду мазут действует до 31 октября 2019 года, и, скорее всего, сотрудничество в этой области продолжится далее.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что белорусский транзит обеспечивает порядка 40% загруженности порта.

Итак, систематические призывы Вильнюса изменить политический ландшафт в Беларуси не мешают экономическому сотрудничеству. В то же время о выгодах такого сотрудничества правящие круги помалкивают, предпочитая не афишировать эту тему на опекаемом Вашингтоном пространстве.

Иными словами, в отношениях с РБ экономическая составляющая и прагматика перевешивают идеологию. В отношении с Россией, наоборот, идеология доминирует над политикой и мешает развитию двусторонних связей.

Жесткая позиция по Белорусской атомной электростанции объяснима, если знать подоплеку событий, которая включает планы Литвы построить собственную АЭС (Висагинскую), на которую не нашлось денег, и ликвидацию Игналинской АЭС, обеспечивавшей более 70% потребляемой в стране энергии.

Очевидно, что за фасадом литовской эмоциональности скрывается, во-первых, зависть к белорусскому проекту, во-вторых, понимание того, что построенная «Росатомом» станция объективно усилит позиции России в регионе. А потому идеология здесь перевесила экономику, и тема АЭС активно политизируется. Вопрос в том, просчитывают ли литовские стратеги последствия сделанных ими провокационных заявлений и насколько далеко они могут зайти в своей непримиримости.

Чтобы разобраться, нужна ли АЭС Беларуси, надо установить, имеется ли потребность в дополнительных источниках энергии. Да, имеется, так как электроэнергии Беларусь потребляет больше, чем производит (таблица 2).

Таблица 4. Баланс электрической энергии (миллионов киловатт-часов)

Поэтому РБ вынуждена ее импортировать. И удовольствие это не из дешевых: в 2016 году на нее потратили 134,9 млн долл.

Самое любопытное заключается в том, что часть электроэнергии белорусы продают. И основным и фактически единственным покупателем является Литва, хотя с каждым годом она покупает всё меньше (таблица 3), а литовский Сейм недавно принял закон об ограничении импорта электроэнергии из Беларуси и России.

Таблица 3. Экспорт в Литву электроэнергии из Беларуси в 2014–2106 гг.

В настоящее время до 95% выработки электроэнергии в «Синеокой» приходится на газ. Если построенная АЭС будет вырабатывать 27–28% электроэнергии, то, во-первых, образуется ее излишек, во-вторых, республика снизит зависимость от газа. При наличии спроса на электроэнергию в соседних странах Беларусь будет способна его удовлетворить.

Сегодня Вильнюс отказывается покупать произведенный на атомной станции продукт. Однако срок введения в эксплуатацию первого блока АЭС — 2019 год, второго — 2020 год. Летом 2019 года в Литве грядут новые президентские выборы, и этот вопрос будет решаться на фоне иных политических декораций. 

Имеется разумная альтернатива, которая позволит сохранить лицо капризному западному соседу, — покупать «безопасную» энергию с белорусских ТЭС, в то время как на территории РБ будут использовать «опасную» атомную энергию. 

Впрочем, литовцы прекрасно это понимают и сжигают мосты, не только ограничивая импорт электроэнергии, но и планируя отключиться от единой энергосистемы БРЭЛЛ, обеспечивающей параллельную работу энергосистем Беларуси, России, Латвии и Литвы.