Украина и Польша выступили единым энергофронтом против Германии и России

Польша и Украина не хотят пускать «Газпром» к немецкому газопроводу OPAL. Варшава и Киев выступили единым фронтом против Европейской комиссии, требуя «отложить и аннулировать решение о расширении доступа “Газпрома” к OPAL». Варшава в случае невыполнения ультиматума пригрозила Брюсселю, а также поддерживающим проект «Северный поток – 2» странам судебным преследованием, а в Киеве потребовали от Германии и России согласования всех действий с Антимонопольным комитетом Украины.

В ходе состоявшихся на днях переговоров в Варшаве президент Польши А. Дуда обсудил со своим украинским коллегой П. Порошенко тему энергетической безопасности Европы в свете последних решений Еврокомиссии (ЕК) по увеличению мощностей «Газпрома» в немецком газопроводе OPAL. В октябре 2016 г. ЕК одобрила исключение 50% мощностей сухопутного продолжения газопровода «Северный поток» (доставляет газ из России в страны ЕС, минуя транзитные страны) из Третьего энергетического пакета, что даст возможность «Газпрому» увеличить прокачку газа в Европу. Российский газовый концерн получит право самостоятельно выкупать у оператора газопровода до 40% из 50%, зарезервированных для третьих компаний, а оставшиеся 10–20% должны быть доступны для заявок от других производителей газа. Решение ЕК также обязало «Газпром» предлагать «базовую цену, не превышающую среднюю цену сопоставимых мощностей в других трубопроводах».

Ещё в декабре 2015 г. главы этих двух государств, для которых проект «Северный поток – 2» является «исключительно политическим и не имеет экономического смысла», заявляли о том, что приложат все усилия для того, чтобы ЕК приняла решение, которое бы «не допустило увеличение зависимости Украины и Польши от российского газа». Солидарность по данному вопросу проявили и страны Балтии, где роль арбитра взяла на себя Литва, чей президент Д. Грибаускайте инициировала коллективное письмо на имя председателя Еврокомиссии Ж.-К. Юнкера с призывом «не дать Москве расколоть ЕС изнутри».

Накануне вердикта ЕК руководители Польши и Украины выпустили совместное заявление, в котором говорилось о том, что «решение о доступе “Газпрома” к газопроводу ОPAL может создать риск для поставок газа между Украиной и Польшей». Вербально повлиять на Брюссель не удалось, и тогда Польша перешла от слов к делу. Польская энергетическая госкомпания PGNiG оспорила в суде решение ЕК, потребовав его приостановки как органом исполнительной власти ЕС, так и немецким регулятором Bundesnetzagentur. Причём судебное решение в польском понимании должно быть принято как можно скорее, до 23 декабря 2016 г.: в конце месяца будет проведён аукцион на дополнительные мощности OPAL. Гендиректор PGNiG П. Возняк обосновал такую позицию тем, что «решение ЕК ударяет по польским интересам и нарушает действующие в ЕС нормы в сфере конкуренции, защиты интересов третьих сторон, нормы пропорциональности, а также положения Соглашения об ассоциации ЕС с Украиной».

Почему проект «Северный поток – 2», несмотря на активное геополитическое противодействие Польши, Украины, а также Прибалтийских государств, всё равно обречён на успех?

Основными участниками проекта, наряду с другими западными государствами, являются Германия и Франция, где бизнес-элиты прекрасно отдают себе отчёт в экономических реалиях, заключающихся в росте потребления энергоресурсов в ближайшие десять лет, и готовы действовать на перспективу. По оценкам международных экспертов, потребности Европы к 2025 г. увеличатся не менее чем на 100 млрд куб. м (ориентировочно на 20%), а к 2035 г. – на 150 млрд куб. м.

Немецкие власти уже сегодня вынуждены решать дилемму замещения атомной генерации после окончательного отказа от АЭС в 2025 г. в условиях роста потребления энергоресурсов (объём производства электроэнергии на атомных станциях сегодня примерно равен объёму электроэнергии, произведённой из 35 млрд куб. м газа). В условиях, когда текущая загрузка «Северного потока» составляет около 94%, для Германии вопрос наращивания пропускных мощностей актуален, как никогда. Коммерческий проект «Северный поток – 2» как раз и призван компенсировать возникающий дефицит (дополнительные поставки 55 млрд куб. м газа в год в Германию, что в сумме составит 110 млрд куб. м).

В свою очередь, для французских деловых кругов энергетический диалог с Россией всегда оставался приоритетным, даже несмотря на попытки правительства Ф. Олланда в угоду США ослабить действующие экономические связи. Французский нефтяной гигант Total, вопреки давлению, так и не вышел из российских энергетических проектов. Вероятный приход в Елисейский дворец весной 2017 г. бывшего премьер-министра Ф. Фийона, благодаря которому российско-французское торгово-экономическое сотрудничество приобрело поистине стратегический характер, придаст дополнительный импульс данному проекту.

По сути, европейский проект «Северный поток – 2» стал своего рода защитной реакцией Европы на попытки США экономически подмять под себя Старый континент. Этому во многом способствовала и агрессивная политика уходящей американской администрации Б. Обамы по навязыванию невыгодного для Европы Трансатлантического торгового и инвестиционного партнёрства, где в ход даже шли угрозы ограничения импорта европейских автомобилей в США. Чего только стоят недавние показательные многомиллиардные штрафы американской генпрокуратуры немецким и французским банкам за отклонение от определённой Вашингтоном генеральной линии.

Безусловно, проект «Северного потока – 2» является производной соперничества США и России за европейский рынок сбыта энергоресурсов. В случае его реализации (ориентировочно к 2020 г.) Америка лишается газового выхода в Европу, что и объясняет её активное противодействие с помощью своих сателлитов в ЕС – Польши и стран Балтии. Естественно, Вашингтон не заинтересован в неликвидном активе в виде газотранспортной системы Украины (мощность – 280 млрд куб. м, из которых 180 – на экспорт), в модернизацию которой необходимо вложить, по самым скромным подсчётам специалистов, около 15 млрд долларов США (администрация Обамы возлагала бремя финансирования затрат на ЕС). Сегодня транзит российского газа в Европу приносит ГТС Украины ежегодную прибыль в размере 2 млрд долларов США.

Но экономические потери не самое главное. Америка лишается рычага давления на Брюссель, который при проявлении самостоятельности всегда можно было припугнуть накануне очередного зимнего отопительного периода отбором Украиной европейского газа или и вовсе остановкой европейского транзита, возложив по традиции ответственность на «ненадёжного» партнёра в лице России.

Попытки Польши, Украины и стран Балтии противодействовать реализации европейского газового проекта ни к чему не приведут ввиду его поддержки основными грандами ЕС – Германией и Францией, а также благодаря прагматизму ЕК

Для Москвы «Северный поток – 2» является экономически целесообразным: гарантированный европейский рынок сбыта, а также надёжные и платёжеспособные контрагенты. Как отмечают эксперты, после ввода «Газпромом» в строй нового северного коридора только до 2020 г. экономия на эксплуатационных затратах составит 1,6 млрд долларов США (в связи с тем, что стоимость транспортировки газа будет существенно ниже, чем через территорию Украины). Для сравнения, сегодня транспортный тариф для «Газпрома» на Украине составляет 2,5 доллара США за тысячу куб. м газа на 100 км, а в случае с «Северным потоком – 2» – 2,1 доллара США, что на 19% меньше. А сама стоимость импорта газа из РФ в Германию по «Северному потоку» в 1,6 раза ниже, чем через территорию Украины. При этом Россия полностью не отказывается от транзита через ГТС Украины, планируя оптимизировать до 2020 г. транзитные мощности до 10–15 млрд куб. м (сегодня – 61 млрд куб. м).

Попытки Польши, Украины и стран Балтии противодействовать реализации европейского газового проекта ни к чему не приведут ввиду его поддержки основными грандами ЕС – Германией и Францией, а также благодаря прагматизму ЕК. Торпедирование периферийными членами ЕС важного с экономической точки зрения инфраструктурного проекта может привести лишь к обратной реакции – сокращению по линии ЕК грантов и финансовых дотаций проводникам американских интересов в Европе.