Рыболовная отрасль Латвии и что от нее осталось после развала СССР

Балтийское море и Атлантический океан более сорока лет подряд бороздили современные латвийские траулеры, представлявшие собой подлинную гордость советского рыбпрома. В начале 1990-х грянул кризис государственности, и акватория производственного вылова существенно сузилась. В условиях новых государственных границ между республиками СССР и тяжелым экономическим положением стало понятно: латвийский рыболовецкий флот прикажет долго жить. Так и произошло.

В этнографическом музее в Лиелупе, возникшем еще в 1974 году в рамках колхоза «Узвара», сегодня ржавеют списанные в утиль истории могучие траулеры, составлявшие основу богатого латвийского пищепрома.

Рыбная отрасль латвийского народного хозяйства пострадала как никакая другая. По ней прошел Мамай либерального рынка, который на поверку оказался далеким от подлинного либерализма.

От рыбных складов, рефрижераторных структур, современных причалов и судов не осталось почти ничего.

Только несколько маленьких рыбных рыночков на перепутье региональных дорог, куда редкая туристическая птица долетит для того, чтобы отведать свежей рыбной солянки да малозначительного (по сравнению с былыми масштабами) производства шпрот и консервов на оставшихся цехах «Кайи» и «Бривайс вилнис».

Между тем в годы Латвийской ССР экспорт рыбной продукции был весьма объемным. Рыбные консервы из Латвии поставлялись в отдаленные экономические регионы Советского Союза, которые были изолированы от моря.

Большое количество рыбопродуктов поставлялось на Кубу, во Вьетнам и в страны — участницы Совета экономической взаимопомощи, который прекратил свое существование к началу 1990-х годов.

В советское время Латвия активно развивала рыбное хозяйство и во внутренних водах. К середине 1980-х годов озера рыболовецкого фонда занимали площадь в 92 тысячи гектаров. В рыбном промысле также использовалось 128 рек общей протяженностью 7,5 тысячи километров.

Новые водные ресурсы разрабатывались Управлением рыбного хозяйства при Совете министров Латвийской ССР. В его ведении находилось более половины всего озерного фонда. Большим авторитетом пользовалось общество охотников и рыболовов ЛССР, которое участвовало в восстановлении рыбного хозяйства. Промышленный лов на Кегумской и Плявиньской ГЭС осуществлял рыболовецкий колхоз «9 мая» в Мангальсале.

Неоспоримая заслуга советского промышленного планирования заключается в создании сети специализированных рыбопитомников, которые отвечали за воспроизводство рыбных запасов в Латвии.

В частности, разведением мальков леща, судака и сырти занимался Плявиньский рыбопитомник, один из крупнейших в Прибалтике.

В 1960 годы были заложены основы для важной сферы пищевого хозяйства: были созданы межхозяйственные рыбоводческие предприятия, находившиеся в подчинении Министерства сельского хозяйства. Самыми перспективными и известными были «Лимбажи», «Банга», «Казданга» и «Арона».

«Арона» специализировалась на выращивании и воспроизводстве озерных рыб. При «Банге» и «Царникаве» были созданы форелевые рыбопитомники, а предприятие «Банга» к середине 1980-х годов построило крупнейший в СССР рыбопитомник по выращиванию лососевых рыб.

В этой области у советской Латвии было множество достижений, которые после отделения республики от СССР были пущены под откос в угоду новой экономической конъюнктуре и под деструктивным воздействием агрессивного прибалтийского национализма.

Латвийские власти постсоветского формата под влиянием внешних агентов взяли курс на тотальную деиндустриализацию, жертвами которой стали как объекты рыбоперерабатывающей отрасли, так и рыболовецкий флот Латвии.

Сегодня рыбная промышленность страдает по двум причинам. Во-первых, система обязательного квотирования Европейского союза, которая регламентирует рыбопереработку и продажу. Из-за нее на Центральном рынке Риги наблюдается засилье норвежского лосося, отличающегося зазывным ярко-красным цветом. Латвийский лосось выглядит бледнее, стоит дороже, да и искать его приходится дольше.

Во-вторых, латвийское правительство добровольно присоединилось к общеевропейским антироссийским санкциям, в ответ на которые Россия ввела секторальные санкции, больно ударившие по агропромышленному комплексу стран ЕС.

Консервы со шпротами, произведенные в Салацгриве или в Лиепае, не могут поставляться на российские прилавки, а Германия, Франция и Испания со своим многомиллионным населением почему-то не желают оказывать братскую помощь латвийским предпринимателям, занятым в рыболовном хозяйстве, и принимать «рижское золото».

Руководитель рыбоперерабатывающей отрасли Латвии Арнольд Бабрис считает, что возвращение на российский рынок латвийской продукции в прежнем объеме будет проблематичным, потому что полки в супермаркетах будут заняты продукцией российских рыбных комплексов.

Сегодня латвийских производителей рыбных продуктов можно пересчитать по пальцам, хотя, напомним, в тяжелое время 1945 года, сразу после опустошительной войны, одним из первых шагов советского правительства стало создание перспективных рыболовецких колхозов, которые позволили латвийским рыбакам повысить уровень экономического благосостояния.

В результате распада системы рыбного хозяйства потеряли работу тысячи человек, а большая часть рыболовецкого флота оказалась загублена.

Сегодня о былых заслугах и победах того же выдающегося колхоза «Узвара» на берегу Лиелупе в начале Юрмалы напоминают только баркас «Марс» и траулер «Ундоне», которые уже много лет подряд не выходят в открытое море.

Получается, что в стране победившего национализма нет места развитой экономике и богатому сельскому хозяйству.