Литва стала заложницей «независимой» энергетической политики

Накануне парламентских выборов экономическая ситуация в Литве все больше превращается в инструмент создания предвыборного имиджа. Однако ухудшение положения энергетической сферы и ставка Литвы на сжиженный природный газ вряд ли поспособствуют росту популярности правящих сил станы. Портал RuBaltic.Ru оценил последствия литовской энергетической политики для государственного бюджета и выяснил, чего правительство Литвы ожидает от «совместных инициатив» прибалтийских стран в этой области.

На фоне ухудшения общей экономической ситуации в стране литовские власти ищут способы сокращения издержек по обслуживанию терминала сжиженного природного газа в Клайпеде (СПГ).

Проект, который был призван обеспечить энергетическую независимость страны от «политических цен» России, реализация которого стала главной задачей в первый срок пребывания у власти действующего президента Литвы Д.Грибаускайте, похоже, в предвыборный парламентский год оборачивается обузой для государственного бюджета.

Дежа вю

На днях в Паланге состоялась неформальная встреча прибалтийских премьеров, на которой глава литовского кабинета министров А.Буткявичюс пытался убедить своих коллег совместно эксплуатировать СПГ в Клайпеде, то есть разделить бремя его содержания. Все это очень напоминает недавнюю эпопею с проектом строительства Висагинской атомной электростанции (ВАЭС), где литовские власти также навязывали соседям совместное участие в ее финансировании. В апреле текущего года министр энергетики Литвы Рокас Масюлис озвучил свое видение ВАЭС, назвав ее «совместным региональным проектом стран Балтии». При этом министра вовсе не смутили заявления латышей и эстонцев, объявивших о том, что они представят свои позиции только после получения экономических выкладок проекта. Литва, по всей видимости, все уже для себя решила, судя по высказываниям главы энергетического ведомства, призвавшего не расценивать заявления Латвии и Эстонии как отказ. Проект ВАЭС сам по себе нежизнеспособен, так как, в первую очередь, не интересен прибалтийским соседям. Эстония, располагающая самым большим в мире заводом по выработке электроэнергии из сланцев (9 ТВт в год — 7,5 млн. человек из расчета на каждого по 1200 КВт в год), является нетто-экспортером (более 40% от общего производимого объема 12 ТВт), фактическим региональным монополистом (основные рынки сбыта - Финляндия и Латвия). Вторым фактором является строительство Белоруссией Островецкой АЭС, которая обеспечит избыток электроэнергии в регионе, чей переток в Прибалтику может быть обеспечен через электроэнергетическую систему БРЭЛЛ (Белоруссия, Россия, Эстония, Латвия, Литва).

СПГ вскладчину

Сегодня литовские власти активно продвигают очередную «совместную» инициативу. Причем литовский премьер А.Буткявичюс не скрывает, что целью является привлечение соседей для «скорейшей эксплуатации терминала для снижения инфраструктурной составляющей, то есть расходов на его содержание». Глава литовского кабинета настолько был убежден в необходимости СПГ-терминала для соседей, что даже по итогам встречи сформулировал за своего эстонского коллегу позицию Таллина по данному вопросу, заявив о его намерении покупать больше газа через терминал в Клайпеде. Вместе с тем, как позже оказалось, А.Буткявичюс «не так понял коллегу», на что ему указало Министерство экономики Эстонии, разъяснившее, что «господин Рыйвас, по всей видимости, имел в виду, что Эстония заинтересована в расширении газового рынка в регионе, чтобы улучшить компаниям условия покупки газа у большего числа продавцов. Как государство Эстония не покупает газ на рынке, это делают газовые компании».

Действительно, не мог же эстонский премьер, представляющий государство, решить за частных игроков, где им покупать газ. Встает закономерный вопрос: зачем была затеяна либерализация газового рынка в рамках Третьего протокола ЕС по созданию свободного и конкурентного рынка путем ликвидации вертикально интегрированных компаний? Почему политики не поняли друг друга? Возможно, объяснением является разный подход Литвы и Эстонии к формированию бизнес среды на местных энергетических рынках.

В Литве государство, несмотря на недавно завершенную либерализацию газового рынка, обязывает в принудительном порядке крупных потребителей закупать фиксированные объемы голубого топлива по «рыночной» цене у СПГ, тем самым разделяя с бизнесом финансовое бремя обслуживания европейских кредитов на его строительство и содержание. Такая форма взаимодействия между государством и бизнесом не только не отвечает рыночным принципам, но и нарушает европейское законодательство о конкуренции. Что и стало поводом подачи Литовской газовой ассоциацией (ЛАГ) в Еврокомиссию жалобы о притеснении прав потребителей и поставщиков. По мнению ЛАГ, закон «О терминале СПГ», а также другие документы, связанные с его реализацией, идут вразрез с законодательством ЕС, в котором зафиксировано, что «потребитель имеет право на свободный выбор своих поставщиков. Более того, поставщики имеют право на свободное обеспечение потребителей». Как подчеркивали эксперты ЛАГ, государственное принуждение потребителей покупать через терминал не менее четвертой части необходимого газа «ограничивает конкуренцию на рынке, формируя определенные права только для одного представителя газового рынка — оператора регазификационного терминала».

В отличие от литовского административно-командного характера регулирования энергетического рынка, в Эстонии, где нет нехватки в электроэнергии, а ежегодная потребность в газе составляет всего около 0,6 млрд куб. м газа (низкая зависимость в общем энергобалансе страны от внешнего импорта), действуют рыночные принципы. Вот и получается, что премьеры говорили на разных языках.

Роль Латвии

Другое дело — Латвия, чья ежегодная потребность в газе составляет 1,3 млрд куб. м (в два раза больше, чем в Эстонии). Но и здесь литовского премьера постигло разочарование. Дополнительные переговоры на уровне министров энергетики двух стран выявили определенную сдержанность в подходах к совместной эксплуатации СПГ. Так, министр экономики Латвии Дана Рейзниеце-Озола заявила, что страна будет покупать газ через терминал СПГ только в том случае, если его цена будет конкурентной. О том, что министр сомневается в перспективности данной затеи, говорит и ее заявление, сделанное в начале августа в интервью BNS, относительно того, что «газ с СПГ будет на 5–6% дороже, чем импортируемый Latvijas Gaze российский трубный газ». И это неудивительно. Латышские власти, ставя во главу угла экономику, а не политику, отложили либерализацию газового рынка до 2017 г. (истекает соглашение с «Газпромом» об аренде Инчукалнского газового хранилища), обеспечив тем самым долгосрочные скидки от российского поставщика.

Получается, что прибалтийские соседи, прекрасно понимая, что стоимость поставляемого норвежской Statoil газа Литве (25% от всего объема импортируемого газа – 2,4 млрд куб. м) выше, чем у российского трубного газа, не спешат ангажироваться на очередной бесперспективный региональный проект.

Энергетическая обуза

О том, что СПГ-терминал будет нерентабельным, а импортируемый норвежский газ — дороже российского трубного, говорили и эксперты. Сегодня в ЕС суммарная мощность функционирующих СПГ-терминалов составляет ориентировочно 250 млрд куб. м в год («Газпром» поставляет на европейский рынок 30% от всего потребления – ориентировочно 150 млрд куб. м), 80% из которых простаивают.

То, что литовские власти не знают, как сократить издержки на его содержание, очевидно. Отсутствие четкой экономической политики объясняет диаметрально противоположные заявления властей: от выкупа терминала из норвежского лизинга до планов нагрузить своих соседей для разделения общего бремени «энергетической независимости».

По договору с норвежской Hoegh LNG, плата за аренду судна в день составляет 189 тыс. долларов США, в год — 68,9 млн долларов США, а за 10 лет — 689 млн долларов США. Необходимо также учитывать ежегодные выплаты по европейским кредитам на строительство портовой инфраструктуры, а также газотранспортной распределительной системы (100 млн долларов США).

Норвежская компания Statoil в течении пяти лет ежегодно поставляет на литовский СПГ-терминал 540 тыс. куб. м, чья контрактная цена привязана к оптовым котировкам британской газовой биржи NBP. К примеру, за семь месяцев (январь – июль 2014 г.), средняя стоимость 1 тыс. куб. м газа составила 303 доллара США. При условии сохранения данного среднего показателя по году, что не учитывает сезонный фактор колебания котировок, Литва получала газ по 303 доллара США (без учета расходов на доставку). Какой смысл Латвии, у которой действует долгосрочный контракт с «Газпромом» до 2017 г., покупать на 10–15% дороже норвежский газ, а также платить Литве за его транзит? Необходимо также учитывать, что в последнее время объемы потребления газа в стране сократились на 30% (2010 г. – 1,8 млрд куб. м, 2014 г. – 1,3 млрд куб. м), поэтому текущие поставки российского газового концерна, который владеет 34% в национальной газовой компании Latvijas Gaze, полностью закрывают потребности страны. Стратегический и долгосрочный характер взаимоотношений с российской компанией позволяет также Латвии гибко решать вопросы, связанные с сокращающимся потреблением фиксированных объемов газа, оговоренных контрактом.

Эстония в свою очередь в 2014 г. закупила пробную партию норвежского газа в размере 100 тыс. куб. м, на этом эксперимент и закончился.

Очевидно, что шансы Литвы нагрузить очередным «рентабельным» проектом своих соседей не очень велики.

Повышение тарифов

В самой Литве, где власти упорно убеждали население в том, что ввод в строй терминала не отразится на расценках жилищно-коммунальных услуг, на следующий день после перевода городских теплосетей на принудительную форму закупки газа у СПГ-терминала в Вильнюсе на 7% выросли цены на отопление. По словам представителя городских теплосетей Vilniaus energijа Нериюса Микалаюнаса, «с 1 марта в цене стала отражаться цена газа, который мы покупаем на терминале СПГ. Поскольку это самый дорогой газ на рынке, он стал причиной подорожания тепла. У Lietuvos dujų tiekimas мы покупаем более дешевый газ, что снизило цену. Поскольку на терминале СПГ в обязательном порядке мы должны покупать около 65% газа, а у Lietuvos dujų tiekimas — 35%, если все сложить, цена на отопление в марте увеличилась».

Сегодня, когда до парламентских выборов в Литве остается год, власти ломают голову, как снизить для населения внутренние цены на газ, чтобы оправдать непомерную стоимость энергетической независимости от России, при этом сохранив лицо по ранее выданным обещаниям. Отсюда разного рода громкие заявления министерств и ведомств, обещающих в следующем году снизить цены на газ, электроэнергию и отопление. На днях министерство энергетики Литвы высказалось за пересмотр действующей модели закупок потребителями обязательных фиксированных объемов газа у СПГ в пользу ввода платы для всех пользователей, подключенных к газовой трубе. Такой шаг является не столько свидетельством альтруизма, сколько пониманием возможных штрафных последствий текущего расследования Еврокомиссии в отношении Литвы о нарушении конкуренции, которое было инициировано Литовской газовой ассоциацией.

В текущей ситуации, когда соседи не спешат разделить издержки содержания СПГ терминала, а «Газпром» после выхода из литовских активов стал таким же иностранным игроком, как и норвежский Statoil, что позволяет теперь формировать цены, исходя из внешней конъюнктуры, рассчитывать на комфортные для предвыборной кампании газовые цены литовским властям не приходится.