Украина рискует столкнуться с дефицитом энергогенерирующих мощностей

В ближайшие годы Украина рискует столкнуться с серьезными инфраструктурными проблемами и дефицитом энергогенерирующих мощностей. Причина в том, что сроки проектной эксплуатации построенных в советское время атомных и тепловых электростанций подходят к концу.

Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг, опубликовала отчет о своей деятельности за 2017 год, где сказано, что общий срок работы 77 из 83 блоков тепловых электростанций (19,4 ГВт, или 80,1% от установленной мощности всех ТЭС Украины) превысил предельное значение для эксплуатации такого оборудования. Удивления данная информация не вызывает, поскольку блоки ТЭС, обеспечивающие выработку порядка 25% электроэнергии в стране, были построены еще в 1950–1980‑е годы прошлого века, а за постсоветский период не было введено в эксплуатацию ни единого блока.

Кратное повышение тарифов на электроэнергию для населения и промышленности после Евромайдана никоим образом не привело к обновлению основных энергетических фондов. К тому же правящая верхушка обладает психологией временщиков, рассчитывая, что заложенного в советское время запаса инфраструктурной прочности хватит для избежания одномоментного краха, способного спровоцировать масштабные аварии техногенного характера и вызванные ими акции прямого социального и политического действия.

Для обновления основных фондов есть несколько путей: привлечение кредитов международных институций, бюджетных средств, приватизация. Однако в любом из вышеперечисленных случаев тарифы на «свет» продолжат свой рост, что дополнительно ударит по и без того оскудевшим кошелькам украинцев.

Не лучше обстоят дела и с украинскими атомными электростанциями. 11 из 15 блоков АЭС отработали более 30 лет, а за постсоветские годы в эксплуатацию было введено всего три блока (притом начинали строиться они еще в советскую эпоху). Продление сроков эксплуатации даже одного энергоблока, не говоря уже о постройке новой АЭС, — мероприятие крайне дорогостоящее даже для стран развитого капитализма. 

Потому если продление состоится, то оно будет абсолютно формальным, а количество аварийных ситуаций на атомных станциях, существенно увеличившееся после 2014 года, будет лишь расти. Тем более что в связи военным конфликтом в Донбассе и последовавшей блокадой неподконтрольного Киеву угледобывающего региона нагрузка на АЭС выросла: они ныне обеспечивают выработку до 60% электроэнергии в стране.

Заслуживает внимания тот факт, что в ходе состоявшегося 8 декабря 2017 года Энергетического форума Литвы и Украины в Вильнюсе литовский министр энергетики Жигимантас Вайчюнас заявил, что Литва готова консультировать Украину в вопросе закрытия атомных станций. 

Действительно, кому, как не Литве, учить Украину в данном вопросе, если официальный Вильнюс к 2009 году полностью остановил Игналинскую АЭС, что было одним из условий членства в Евросоюзе и означало превращение Литвы из нетто-экспортера электроэнергии в нетто-импортера, отразившееся на ценах на киловатты для бытовых и промышленных потребителей.

До известных событий 2014 года перспективы украинской атомной энергетики были менее туманны, но пришедшая на волне Евромайдана «команда европейских профессионалов» ожидаемо денонсировала договоры с «Росатомом» о достройке двух блоков Хмельницкой АЭС и о сооружении завода ядерного топлива под Кировоградом (чья проектная мощность должна была составлять 800 тепловыделяющих сборок в год при нынешней потребности Украины в 600 единиц, т. е. часть продукции можно было бы экспортировать).

С другой стороны, в рамках выбранной политэкономической модели «аграрной сверхдержавы» существенных энергетических мощностей Украине требоваться не будет.

Продолжающиеся деиндустриализация и депопуляция усугубятся утратой экспортных рынков: Венгрия и Беларусь будут иметь новые АЭС («Пакш‑2» и Островецкую АЭС соответственно), а планы госкомпании «Укрэнерго» до 2025 года интегрироваться в европейскую сеть системных операторов передачи электроэнергии ENTSO‑E могут привести к утрате возможности экспортировать электроэнергию в страны Евросоюза из-за отсутствия «зеленых» сертификатов. Кроме того, для интеграции в ENTSO‑E нужно будет потратить до 1 млрд долларов и выйти из объединенной с Россией энергосистемы.