Преступления нацистов
в Восточной Пруссии
в отношении советских граждан
В ходе Великой Отечественной войны десятки и сотни тысяч граждан СССР стали жертвами нацистских преступлений на территории одной из провинций гитлеровской Германии — Восточной Пруссии. Основную их массу составляли военнопленные, узники концентрационных лагерей и так называемые «остарбайтеры» (перемещённые лица).

Они подвергались издевательствам, принуждались к непосильному труду, их целенаправленно заражали болезнями, за малейшие провинности наказывали смертью и, в конечном итоге, уничтожали в 1944—1945 годах при приближении Красной армии как нежелательных свидетелей нацистской политики. Несмотря на то, что с тех трагических дней прошло более чем семь десятилетий, многие из этих преступлений не только не расследованы, но даже не были приданы огласке.

В рамках проекта «Без срока давности» гласности предаются недавно рассекреченные документы о гитлеровской политике геноцида из архивов Министерства обороны и ФСБ РФ. Их публикация послужит делу восстановления и поддержания исторической правды, поможет не забыть, каким ужасным и отвратительным явлением был нацизм, покажет, в борьбе с чем наш народ приносил огромные жертвы в той войне.

Советские граждане в нацистской неволе

В годы Великой Отечественной войны миллионы граждан СССР были вывезены на территорию Германии. Здесь их подневольный труд использовался в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве. Оторванные от Родины, советские люди оказались в настоящем рабстве с его непременными атрибутами: бесправием, жестоким обращением, тяжелой работой, питанием на грани выживания, «работорговлей» и постоянными унижениями. Всего на принудительные работы с оккупированной территории СССР было вывезено 5 269 513 советских граждан, более двух миллионов из них погибли на чужбине.
Из политдонесения о положении и настроениях советских граждан, находившихся в Восточной Пруссии (из показаний Ф.Ф. Гавриловой):

«Меня с дочкой, с племянником 8 лет и сестру с двумя ребятишками весной 1944 года немцы насильно угнали в Германию. Ехали около месяца, вагоны были переполнены людьми. В пути нам не давали воды, и многие от голода и болезней умерли. После приезда нас распределили, как скот, по помещикам. Я попала работать к помещику Смайлюс. Работала от зари до зари, но нам ничего не платили. Получали мы на неделю 1,5-2 кг хлеба, кроме водяной похлебки нам не варили другой пищи. Помещик бил нас чем попало. Моя сестра и племянник умерли от этих мук, а мы едва дожили до вашего прихода».
Письмо, написанное на стене дома помещика в д. Кляйн Батчен

«Здравствуйте, дорогие братья. Как вы на своей Родине поживаете? Здесь жила одна русская девушка, работала рабой 2 года в Германии. Нам здесь очень плохо, но отсюда никаким путем не вырваться, кто здесь остается, того расстреливают. Милые братья, выпустите быстрей нас на волю. Нам здесь очень плохо, задавили работой... Это дело делала 1944 год, 22 октября. Кто будет читать это, пошлет моим родным, что я пока жива, но здесь очень тяжело.

Адрес: Смоленская область, Ботуринский район, Старосельский сельсовет, деревня Починок, Лукьянченкова Александра Матвеевна».

Из письма Любы Казачок, опубликованного в газете 62-й стрелковой дивизии «На разгром врага»:

«Товарищи бойцы, дорогие! Спасибо вам горячее. Вырвали вы меня, мою мать и много подруг из немецкой кабалы. Счастливые дни вновь вернулись к нам. Как страшный кошмар встают передо мной месяцы, проведенные в усадьбе помещика-пруссака. Он считал нас рабынями, называл свиньями, заставлял работать чуть ли не все сутки напролет.

Не все выдерживали эти издевательства. Катя Петрочук, доведенная до отчаяния, повесилась в конюшне. Таня Петрова утопилась. От побоев, непосильного труда и от жизни впроголодь многие из нас заболели, стали инвалидами. Фашист, у которого мы мучались, старался всячески унизить нас, говорил, что другие народы должны служить им. Не выдержала я, резко заявила, что так не будет, что придут наши и освободят нас, а ему придется отвечать за все. С тех пор стало мне жить еще хуже».

Из письма Ганны Левицкой, напечатанного в газете 54-й стрелковой дивизии «На боевом посту»:

«В Гольдапе всех девушек и парней загнали в бараки. Здесь был рынок рабов. Никогда не забыть нам тех страшных дней. Чуть ли не каждый день съезжались немцы и немки. Нас, девушек, выводили из бараков и приказывали раздеваться до нага. Нам заглядывали в зубы, щупали тело. Особенно издевались немки. Они больно щипали за тело, били по лицу, дергали за волосы.

Меня и еще 6 девушек купил прусский помещик Альберт Вейс по 15 марок за душу. Не дав возможности одеться, нас так и погнали через весь город раздетыми. Немцы стояли на тротуарах, хохотали от удовольствия, плевали и бросали в нас камнями...»

Надпись на доме в Гольдапе, обнаруженная бойцами Красной армии:

«Здесь жили и мучались на чужбине русские девушки из Смоленщины Татьяна Г., Валентина С., Галина Г., Вера К., нас заставляли работать на фабрике по 16 часов в сутки. Проклятые немецкие палачи били нас плетьми и палками, издевались над нами, как могли. Дорогие братья наши, мы знаем, что Красная Армия близко. Спасите наши молодые жизни, освободите нас из фашистской неволи. Нас угоняют вглубь Пруссии, там мы совсем пропадем...»
~

Лагерь военнопленных Шталаг IA «Штаблак»: «за исключением русских…»

Освобождение Красной армией в феврале 1945 года созданного гитлеровцами в 1939 году лагеря военнопленных Шталаг IA «Штаблак» (ныне в районе посёлка Долгоруково Багратионовского городского округа Калининградской области РФ) позволило выявить факты «дифференцированного» отношения нацистской администрации этого учреждения к своему «контингенту».

Если военнопленные французы и бельгийцы содержались в относительно сносных условиях, а из поляков даже рекрутировалась администрация низшего звена для советской части контингента, то сама эта советская часть, составлявшая к 1945 году подавляющее большинство узников, содержалась в демонстративно худших условиях.

Военнопленные красноармейцы получали пониженную норму пищевого рациона по сравнению с пленными из союзнических армий, содержались в более жёстком режиме, подвергались постоянным издевательствам, почти не получали медицинской помощи. Вскрытие одного из захоронений этого лагеря в Домтау (ныне Долгоруково) показало, что погребённые там узники погибли от истощения и побоев.
Из спецсообщения отдела контрразведки «СМЕРШ» 28-й армии 23 февраля 1945 года «О немецком лагере военнопленных Шталаг-I "а"»:

«Лагерь... разбивался на участки военнопленных по национальностям… французы, поляки, бельгийцы и др. национальности, за исключением русских, беспрепятственно ходили по всему лагерю, а некоторые из них за пределами его… каждый случай самовольного ухода за пределы участка русских военнопленных квалифицировался как побег из лагеря, совершившие его жестоко наказывались.

Питание русских военнопленных в лагере было исключительно плохое. В сутки военнопленный получал 200-250 граммов хлебного суррогата, испечённого наполовину с опилками и 1 литр горячей жидкости, приготовленной из брюквы.
…Калорийность пищи доходила максимум до 900 калорий. В связи с плохим питанием истощение советских военнопленных доходило до пределов. Вследствие этого военнопленные во избежание голодной смерти летом 1944 года взломали продуктовые склады лагеря, после чего участники взлома складов гестаповцами были подвергнуты жестокой расправе: 30 человек было расстреляно, 3 человека приговорены к смертной казни через повешение…
Размещение военнопленных (русских) было чрезвычайно скучено. Так, например, в одном бараке вместо 100 человек размещалось до 500 человек и более. Антисанитарное состояние бараков на участке наших военнопленных немцами считалось за правило.

Указанные обстоятельства привели к тому, что среди военнопленных распространялись эпидемические заболевания: тиф, туберкулёз, дизентерия и другие болезни. Администрация лагеря никаких мер к излечению больных военнопленных Красной Армии не принимала, а, наоборот, всеми мерами способствовала распространению этой болезни, для чего сознательно размещали в одном бараке здоровых с больными тифом и туберкулёзом.

Необходимо отметить, что при "Шталаге IА" был смертный лазарет, назывался "смертельным" потому, что из него ни один живой не возвращался. Из общего количества больных советских военнопленных 500 человек, находившихся в указанном "лазарете", ежедневно умирало 10-12 человек. Видя своё безвыходное положение и неминуемую смерть, военнопленные (больные) не выдерживали и кончали жизнь самоубийством…»

~

«…Партия приказывает расстрелять…»

Совершенно новым сюжетом в истории нацистских злодеяний на территории Восточной Пруссии являются осуществлённые в феврале-апреле 1945 года расстрелы военнопленных, а также гражданских перемещённых лиц из примерно 19 небольших лагерей (рабочих команд), разбросанных по всему Кёнигсбергу. Об этом советским органам безопасности дали показания участники этих расстрелов — арестованные после взятия Кёнигсберга функционеры низшего звена нацистской партии Отто Машон и Пауль Нет, оставленные своим руководством на занятой Красной армией территории для организации подпольной борьбы и диверсий.

Мотивом массовых убийств было стремление не допустить ситуаций, в которых бы жертвы впоследствии свидетельствовали против своих мучителей или влились в ряды Красной армии для борьбы против нацизма. В ходе этой карательной акции нацистами было уничтожено около 1700 человек, имена и места захоронения которых на данный момент остаются неизвестными.

Судя по дате прекращения расстрелов (5 апреля), конец им положил только штурм города Красной армией.
Из спецсообщения генерал-майора И.В. Шишлина генерал-полковнику А.В. Аполлонову 21 мая 1945 года:

«Арестованные МАШОН Отто и НЕТ Пауль, на допросе показали, что перед приходом советских войск в г. Кёнигсберг они совместно с ортсгруппенляйтером РУДАТ Августом (разыскивается) по поручению ВАГНЕРА Эрнеста, руководили массовыми расстрелами советских и итальянских военнопленных и гражданского населения, насильно вывезенного из оккупированных областей Советского Союза…»
Из протокола допроса 12 мая 1945 года:

«… НЕТ Пауль, 1890 года рождения… до прихода советских войск проживал в гор. Кёнигсберге, работал в собственной портняжной мастерской…

С 1937 года я состою членом национал-социалистской партии Германии. В 1941 году меня назначили на руководящую должность "блокляйтера"… по приказу партии… я, как и другие члены партии, получил винтовку… для патрулирования в районе баррикад… кроме того, я с февраля до 5 апреля с.г. участвовал в расстрелах советских военнопленных и гражданского населения…»

Из протокола допроса 14 мая 1945 года:

«…МАШОН Отто, 1893 года рождения… проживал в г. Кёнигсберге… работал декоратором в городском театре…

С первых дней прихода Гитлера к власти я состоял членом национал-социалистской партии Германии. В сентябре 1939 года меня выдвинули на руководящую партийную должность "целленляйтера"… По мере приближения к Кёнигсбергу Красной Армии, в город были согнаны массы советских военнопленных и гражданского населения… находились они в своём большинстве под открытым небом, питание для них с каждым днём ухудшалось, а в последние дни они совершенно не получали пищи…

В первых числах февраля сего года руководитель местной партийной организации РУДАТ Август вызвал к себе меня и блокляйтеров НЕТ Пауля, РЕБЕРГ Эриха, БАЗНЕРА Франца, где, охарактеризовав обстановку в Кёнигсберге, пояснил нам, что в связи с частыми бомбардировками города взрываются многочисленные склады с оружием, в силу чего совершенно исправное оружие может попасть в руки советских и итальянских военнопленных и быть использовано против нас. К тому же большинство из них, оказавшись в расположении Красной Армии, могут многое рассказать советскому командованию о нашей деятельности, а также влиться в её ряды и бороться против нас. Поэтому партия приказывает расстрелять оставшихся в городе военнопленных и гражданское население, вывезенное из оккупированных областей Советского Союза…

Расстрелы нами производились методически с начала февраля с.г. по 5 апреля… После расстрела мы, члены партии, обычно уходили домой, а трупы закапывали фольксштурмовцы. Поэтому точное место погребения расстрелянных указать не могу…».

~

Концлагерь «Штуттгоф»

Нацистский концентрационный лагерь «Штуттгоф» был создан в 1939 году на оккупированной территории Польши и располагался недалеко от Данцига (Гданьска). В 1941 году лагерь был подчинен гестапо. «Штуттгоф» стал первым концлагерем, созданным нацистами за пределами Германии, а также последним из освобожденных в конце войны. В лагере содержались заключенные из 25 стран.

Для узников из Советского Союза здесь были созданы наиболее тяжелые условия, с особой жестокостью персонал лагеря относился именно к выходцам из СССР. По имеющимся на сегодняшний день сведениям, за годы войны через лагерь прошло около 110 тысяч человек, из которых не менее 65 тысяч погибли во время пребывания здесь. Значительную часть погибших составляли целенаправленно уничтожавшиеся советские военнопленные.

9 марта 1945 года лагерь был освобожден бойцами 48-й армии 3-го Белорусского фронта, которые обнаружили около сотни уцелевших узников, сумевших укрыться при проведении «окончательной эвакуации» лагеря нацистами.
Из «Акта об установленных расследованием злодеяниях, чинимых немецко-фашистскими извергами над заключенными советскими гражданами и гражданами других государств в концентрационном лагере м. Штуттхоф (Восточная Пруссия)»:

«На основании опроса и медицинского освидетельствования 253 спасенных Красной Армией из числа Штуттховского концентрационного лагеря и изучения обнаруженных в нем немецких документов, остатков взорванных немцами перед капитуляцией крематория и газовой камеры, обнаруженной ямы, в которой на кострах в большом количестве сжигались умерщвленные, установлено:

…Путем расстрелов, отравлений, впрыскивания в область сердца бензина, голода, повешений, умышленного распространения инфекционных заболеваний — сыпного тифа, дизентерии, брюшного тифа и чудовищных истязаний немцы истребили в Штуттхофском лагере около 100 000 человек граждан Советского Союза (русских, украинцев, белоруссов, литовцев, латышей, эстонцев, евреев), Польши, Франции, Чехословакии, Югославии, Дании, Венгрии и др. государств».

«Предназначенных для умерщвления заставляли раздеваться, а потом ударами палок, ружейных прикладов и другими физическими средствами загоняли в "баню". Все двери камеры герметически закрывались, и в круглое отверстие перекрытия засыпался "циклон". Процесс удушения продолжался 45 минут, после чего трупы вытаскивались и сжигались в печах крематория. Перед сжиганием у трупов вырывались золотые зубы и коронки.

На небольшой в 24 кв. метра внутренней площади газовой камеры одновременно отравлялось до 96 до крайней степени изможденных и истощенных людей. …В газокамере уничтожались без разбора молодые и старые, мужчины, женщины, дети всех национальностей».

Из показаний Германа Вальтера:

«В ноябре 1944 года в парикмахерской в моем присутствии между Кемниц и унтершарфюрером Петерс происходил разговор о том, как они в тире выставили двух заключенных мужчин на расстоянии 100 метров и стреляли из пистолетов по живым мишеням. Кемниц смеялся над Петерсом, что он плохо стреляет и не может попасть на таком расстоянии, в то время как он, Кемниц, попадал в человека с первого выстрела».

«Умерщвление заключенных путем уколов производилось в той же комнате, где и расстрелы, куда обреченные заводились по 1 человеку. Находившийся в ней в белом халате унтершарфюрер Шмидт заключенному, если он был здоров, говорил, что будет делать прививку от тифа, а больному говорил, что будет делать уколы для лечения. Тут же заключенному делался укол [бензина] в область сердца, после чего наступала мгновенная смерть».

Из донесения командующему войсками 2-го Белорусского фронта маршалу К.К. Рокоссовскому:

«В концентрационном лагере в "Штуттгофе" немцами производилось в широких масштабах массовое уничтожение заключенных. По показаниям задержанных Николаевского и Миклаш, с 1942 по 1945 год в "Штуттгофе" было уничтожено более 60 тысяч заключенных, главным образом евреев, русских, украинцев.

В течение 1944 г. в лагере уничтожили большое количество пленных военнослужащих Красной Армии, в том числе женщин».

Из протокола допроса Отто Лорбаха, заключенного концлагеря «Штуттгоф»:

«Для уничтожения людей применялись самые различные методы, начиная от простейших (расстрелы, повешения и избиение до смерти) и кончая газовой камерой... Однако основным методом, использовавшимся в лагере, было применение инфекционных заболеваний.

Смертность в лагере была потрясающая: до последнего дня она составляла 120-200 человек за день. Распространение болезней производилось тем, что врачи распределяли больных тифом и пр. заразными болезнями среди здоровых людей и таким образом создавались эпидемии среди заключенных».

Взрыв лагеря «Кригсмаринелагер» в Пиллау

В годы Второй мировой войны на базе форта «Штиле», построенного в 1889 году как элемент фортификационных укреплений города Пиллау (ныне Балтийска), был размещен лагерь для военнопленных «Кригсмаринелагер», охрана которого состояла из солдат немецкой военно-морской части.

В числе узников были бельгийцы, поляки, французы, а также гражданское население Советского Союза и военнопленные красноармейцы. Заключенные трудились на заводе по производству мин и торпед для немецкого флота, располагавшемся неподалеку от лагеря.

В ночь с 25 на 26 января 1945 года бараки лагеря вместе с людьми были уничтожены мощным взрывом, незадолго до которого, по воспоминаниям оставшихся в живых узников, охрана лагеря была снята. До настоящего времени неизвестно точное количество жертв этой трагедии и не установлены имена советских узников лагеря «Кригсмарнелагер».
Из протокола допроса Гурьяновой Валентины Денисовны:

«Лагерь "форштиле" [Пиллау, ныне Балтийск] состоял из множества деревянных бараков, вся территория лагеря была обнесена проволочным заграждением, располагался на окраине гор. Пилау. В этом лагере содержалось несколько тысяч различных заключенных туда эвакуированных советских граждан военнопленных Красной Армии, много там содержалось пленных и гражданских поляков и французов…Военнопленных Красной Армии немцы изолировали еще внутри лагеря от остальной массы содержащихся там людей путем обгорожения их бараков колючей проволкой».

«Военнопленные Красной Армии содержались под усиленной охраной, на работу выводились под конвоем. Гражданские лица имели пропуска, по которым выходили на работу и после работы возвращались в лагерь в бараки. Лично я совместно с матерью работала в прачечной, располагавшейся в городе в 2 клм от лагеря. Работать начинали в 6 часов 30 минут утра до 5 часов вечера, а иногда и дольше. Питание было плохое. Выдавали несладкое кофе, в обед давали жидкого супа из перловки по одному литру на человека и по 200 грамм хлеба, вечером только кофе. Лагерная охрана очень плохо относилась к заключенным в лагере лицам, за малейшие проступки избивали, водили в жандармерию, производили поголовные обыски с целью обнаружения уворованных, якобы, вещей».

«В ночь 25 на 26 января 1945 года немецко-фашистские изверги взорвали все бараки нашего лагеря, в результате которого явное большинство заключенных были уничтожены, несколько десятков остались искалечены, ранены, и единицы, в том числе мне и моей матери удалось спастись невредимыми, если не считать полученных легких ударов. Взрыв бараков лагеря произошел при следующих обстоятельствах: вечером 25 января 1945 года в лагере были сняты все посты, вся охрана, но никто из содержащихся в лагере не мог объяснить, с какой целью это было сделано.

Сам взрыв произошел во 2 часу ночи на 26 января 1945 года. Лично я очнулась в тот момент, когда стал рушиться наш барак, разваливались стены, сыпались доски и бревна, и это произошло в один миг, и мы оказались под открытым небом. Будучи в испуганном состоянии, я схватила свое пальто и в нижнем белье совместно с матерью убегла в лес.

В тот момент, когда я очнулась от происшедшего взрыва, то ни одного уцелевшего барака не было. Всюду были пожары, слышались ужасающие крики людей искалеченных, раненых, придавленных стенами и бревнами бараков. Вскоре в расположении лагеря появились немецкие солдаты, которые стали расстреливать спасшихся от взрыва и убегавших из лагеря людей.

При помощи устроенного немцами взрыва лагерных бараков немецко-фашистские изверги и произвели умышленное массовое истребление советских граждан и военнопленных Красной Армии, а также поляков и французов, заключенных и содержащихся к тому времени в данном лагере в гор. Пилау.

Сколько тысяч погибло в то время от устроенного немцами-фашистами взрыва ни в чем не повинных советских людей трудно сказать, но я заявляю, что к тому времени все бараки лагеря были переполнены заключенными, а спаслись из них всего лишь несколько десятков, из которых большинство искалеченные. Как подготовили и произвели немцы этот взрыв трудно сказать, так как все это произошло в ночное время, когда все спали».

Пальмникенская бойня

Осенью 1944 года Красная армия стремительно приближалась к Восточной Пруссии. В этих условиях гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох принял решение об уничтожении узников, содержавшихся в лагерях Восточной Пруссии.

В середине января 1945 года в двадцатиградусный мороз был организовано конвоирование заключенных, среди которых было множество советских граждан, в Кёнигсберг, а оттуда — в Пальмникен. Последний был выбран конечным пунктом неслучайно — нацисты полагали, что глубокие шахты, вырытые в ходе длительной добычи янтаря в этом месте, позволят надежно скрыть тела убитых.

В ночь с 30 на 31 января под предлогом эвакуации бывших узников на кораблях на другую территорию вооруженные охранники выгнали их к морю, где начался расстрел. Тех, кто тогда сумел спастись бегством, искали и при поимке также расстреливали. Выжить в этой бойне удалось единицам.
Из протокола допроса Германа Фришкизеля:

«27 января 1945 г. из г. Кенигсберга в м. Пальмникен была приведена колонна людей русской и др. национальностей в количестве около пяти тысяч человек. Сопровождали эту колонну войска "СС" и организация "Шот". По дороге от Зоргенау [ныне поселок Покровское в составе Янтарного городского округа] до м. Пальмникена, т.е. на протяжении только одного километра, из этой колонны было расстреляно людей двести сорок человек, сколько было человек расстреляно на протяжении остальной дороги из Кенигсберга я не знаю, но там тоже по дороге людей расстреливали. Расстрелы производили германские войска "СС", сопровождавшие колонну. <…>

28 января 1945 г. по приказанию начальника жандармерии жандарм-мастера ФРАЕНГОГЕНА я на фабрике "Берншайберг" взял две полных повозки с двумя кучерами и поехал по дороге в сторону Зоргенау, и там по дороге мною было собрано 240 трупов расстрелянных советских граждан немецкими войсками "СС", которые были перевезены на восточную окраину м. Пальмникен.

Во время сбора трупов мною были задержаны четыре женщины еврейской национальности, бежавшие из-под расстрела, которых я доставил бургомистру м. Пальмникен и по распоряжению последнего заключил их в камеру».

Из «Спецсообщения командующему войсками 3 Белорусского фронта генералу армии товарищу Баграмян[у]»:

«На берегу Балтийского моря, в 1 км севернее м. Пальмникен, Кенигсбергского округа у полотна железной дороги, 18 мая 1945 года личным составом 82 гвардейского стрелкового полка 32 гвардейской стрелковой дивизии 2 гвардейской армии при постройке огневых артиллерийских позиций была обнаружена яма с трупами советских граждан, зверски замученных и расстрелянных немецко-фашистскими захватчиками в конце января месяца с.г. …
В указанном районе вскрыто всего пять ям с 250 трупами мужчин и женщин в возрасте от 16 до 35 лет. Кроме того, последующими раскопками 263 трупа обнаружены во рву на северо-западной окраине м. Крактепелен, в 300 м южнее Янтарного завода. <…>

Осмотром трупов установлено, что расстрел советских граждан производился из автоматического оружия на близком расстоянии разрывными пулями. Многие женщины зверски убиты тупым оружием, так как у большинства из них раздроблены черепа и перебиты кости конечностей. <…>

Как установлено расследованием, немецко-фашистскими захватчиками в конце января месяца 1945 года в районе м. Пальмникен замучено и расстреляно около 5 тысяч советских граждан, в большинстве евреев, этапированных из Кенигсбергского лагеря, трупы которых были закопаны на побережье моря или спущены под лед».

«В ночь на 2 февраля с.г. оставшихся более одной тысячи советских граждан эсэсовцы выгнали на лед и расстреливали их из пулеметов и винтовок. Трупы расстрелянных были брошены под лед в Балтийское море».

Из протокола допроса Хорста Харделя:

«Розыск лиц, бежавших из-под расстрела, проводился местной управой, и руководил этим сам бургомистр ФРИДРИХС Курт. Во время проведения розыска лиц, бежавших из-под расстрела, в распоряжении местной управы имелась вооруженная группа членов местной организации "Гитлерюгенд", которая проводила облавы и проческу леса, где скрывались лица, спасшиеся от расстрела.

Гитлерюгендовцы всех задержанных доставляли в местную управу, откуда их затем выводили за местечко к противотанковому рву и там расстреливали. Кроме гитлерюгендовцев входили еще и несколько человек членов организации "Гитлерюгендфольк"».

Совместный специальный проект
Аналитический портал RuBaltic.Ru
Центр исследований исторической памяти БФУ им. И. Канта
Проект «Без срока давности»
© 2012–2020 Аналитический портал RuBaltic.Ru 18+
Автор текста: Максим Мегем
Верстка: Григорий Михайлов

Made on
Tilda