61% жителей Латвии считает, что действующему правительству Латвии требуются перемены. Об этом свидетельствует опрос агентства TNS, проведенный с 5 по 7 марта. Причем за изменения выступают прежде всего рижане, русские и неграждане. О том какую роль играет этнический фактор в (не)стабильности правительства Домбровскиса и в политическом развитии Латвии в целом за последние 20 лет в интервью ruBALTIC.ru рассказал профессор, декан факультета социальных наук Латвийского университета Юрис РОЗЕНВАЛДС.
- г-н Розенвалдс, как Вы оцениваете политическую стабильность действующего правительства Латвии?
Это интересный вопрос, потому что нынешнее правительство последнее время усиленно привлекает общественное внимание. Там действительно достаточно много внутренних противоречий, открытой полемики между составляющими правительство партиями, что, конечно, не свидетельствует о его стабильности. Но эта ситуация не является простым продуктом того, что какие-то политики, политические силы по разным причинам не могут дружно и слаженно работать.
Я думаю, что эта ситуация является продуктом структурных трансформаций, которые произошли за последние 20 лет. И в этом плане латвийская политика нуждается, если говорить по аналогии с экономическими процессами, в структурных реформах.
Дело не в том, что один политик плохой, другой – хороший, одна партия расположена к сотрудничеству, другая – нет. Я думаю, главная проблема латвийской политики последних 20 лет (но обострившаяся в последнее десятилетие) связана с тем, что среди избирателей, граждан Латвийской республики (то есть сейчас мы не касаемся достаточно болезненной для Латвии проблемы неграждан) - около четверти нелатышей; так вот политические силы, которые опираются на этот нелатышский электорат, изолированы от возможности формирования правительства. Говоря о нынешнем правительстве, можно сказать, что возникает два вида оппозиции. Одна оппозиция - «наша», которая имеет возможности попасть в правительство (например, Союз зеленых и крестьян). А другая – «вечная оппозиция», с которой латышская политическая элита, согласно заявлениям их ведущих политиков, сотрудничать не намерена. Это, я думаю, формирует ситуацию нестабильности.
То есть, с одной стороны, есть внутренние противоречия в рамках правительства, а с другой стороны фактически нет возможности сформировать другое правительство. Последнее связано и с громкими заявлениями лидеров политических сил. Например, президент Затлерс когда-то заявил, что Союз зеленых и крестьян – партия, поддерживающая олигархов, в частности Лембергса, а потому они (СЗК и партия Затлерса – прим. ruBALTIC.ru) сотрудничать не будут.
Сложившаяся ситуация в некоторой степени патовая, потому что, с одной стороны, есть Центр согласия, который вне правительства и который все же крупнейшая фракция в Сейме, а с другой стороны – внутренние противоречия в коалиции и невозможность сформировать другое. Это приводит, как мне кажется, к тому, что политические силы позволяют себе то, что они не позволили бы себе, если бы у них была угроза выхода из правительства – это вопрос, конечно, качества политических решений.
В этом смысле, я думаю, что в Латвии существует структурная проблема, которую в ближайшее время политической элите надо решать. Мы приходим к ситуации, когда это становится опасным не только для парламентариев или части электората, который голосует за такие партии как Центр согласия, а это становится опасным для самого общества.
- То есть этот структурный кризис связан с этнической герметизацией политической системы Латвии?
Да, несомненно. И это существенное отличие Латвии от, скажем, Литвы или Эстонии: в Латвии этническое разделение политических сил выходит на первый план. Особенно это усиливается последние годы. Это связано с целым рядом причин. В том числе и с предыдущими ошибками в рамках политики интеграции, решении языковых вопросов и т.д.
Надо обязательно отметить, что есть большая разница: на уровне общества, обыденной жизни вопросы интеграции решаются гораздо более успешно, чем на уровне политической элиты. Я бы хотел сказать, что обострение межэтнических отношений идет сверху, а не снизу. Поэтому особенность Латвии в том, что на уровне простого человеческого общежития мы существуем достаточно успешно, но это стихийная интеграция. А вот если говорить о политическом уровне, то это этническое разделение становится элементом политического бизнеса, то есть за счет этого в латвийской политике можно получить определенные преимущества. И это опасно!
- Во время появления партия Затлерса позиционировала себя как раз как внеэтническая политическая сила…
Я не думаю, что Партию реформ можно упрекать в предательстве этих лозунгов. Особенно учитывая, что по целому ряду вопросов, которые для латвийской политики были актуальны, они стремились занять позицию несколько отличную от Национального объединения и «Единства», которое в последнее время явно делает ставку на этническую карту. С этой точки зрения, партия Затлерса и сейчас занимает особую позицию. Здесь проблема в другом: эта партия умудрилась за последние полтора года, которые прошли с последних выборов, растерять свой политический капитал; сейчас их рейтинг колеблется рядом с отметкой в 3%. Их возможность влиять на политические процессы связана с тем, что они имеют пять министерских постов. Но в то же время, я не думаю, что их возможность определять латвийскую политику такая же, как она была раньше. Все-таки, мне кажется, в латвийской политике этнический фактор играет непропорционально большую роль.
- Не является ли источником проблем правительства тот самый факт, что Партия реформ владеет пятью министерскими портфелями и имеет при этом очень низкий рейтинг?
Это, конечно, источник тех противоречий, о которых я раньше говорил, потому что с этим связаны претензии Национального объединения, у которых ненамного меньше мандатов в Сейме, но при этом лишь два министерских поста. Это тоже один из факторов, который не способствует стабильности правительства. Данное противоречие постоянно дает о себе знать.
- Чем Вы объясняете то, что Партия реформ так стремительно растеряла свой политический капитал?
Это достаточно обширный вопрос. Если говорить о фундаментальной основе, то Партия реформ Затлерса – не партия в полном смысле этого слова. На той волне популярности, которую испытывал Затлерс после своего знаменитого указа №2, которым он инициировал процедуру роспуска парламента, партия сформировалась за несколько недель. Поэтому сюда попали разные люди. Какая-то часть просто прошла с идеей «а почему бы мне не баллотироваться». В то же время там есть достаточно серьезные люди, связанные с министерскими постами. Но в то же время здесь есть вопрос о том, насколько эти люди в будущем будут связывать свою политическую судьбу именно с Партией реформ.
Кроме того, определенную роль сыграли громогласные заявления, которые партия делала. Наиболее известны здесь слова президента Затлерса, который настаивал на формировании правительства с Центром согласия и говорил, что его с этого решения не сдвинут танками. А через несколько часов он поменял свое решение, и эти танки даже не понадобились.
То есть здесь целый комплекс проблем. Я уже говорил, что это не партия в полном смысле этого слова с разветвленной структурой, в том числе отделениями на местах. Сейчас будут выборы самоуправления. Я думаю, это будет судьбоносным событием для Партии реформ. Очень многое зависит от того, как она выступит на этих выборах.
Также стоит сказать, что популярность Затлерса строилась не на том, что он предложил какую-то новую политическую линию (хотя в их программе и были достаточно разумные идеи), а на недоверии значительной части избирателей к существующим политическим структурам. На основе отрицания части политической элиты, я думаю, и взлетел рейтинг партии Затлерса, которая с нуля через месяц уже имела 18%, если не ошибаюсь. А потом постепенно этот политический капитал растерялся. Поэтому теперь судьбу партии будет определять муниципальные выборы и то, что я назвал бы битвой за Ригу.
- Вы допускаете, что Партия реформ сможет вступить в коалицию с Центром согласия, если пройдет в рижскую Думу?
Я бы, скорее, сказал – нет. Во-первых, на нее сейчас оказывается очень серьезное давление Национальным объединением, которое планирует добиться заранее, чтобы ни при каких условиях партии правящей коалиции не смогли бы вступать в союз с Центром согласия.
При этом в сегодняшнем политическом климате очень ясно проявилось противостояние «центра» и Риги. В данном противостоянии, с одной стороны, очень выражен этнический фактор: в качестве примера здесь можно вспомнить аргументацию лидера списков «Единства» в Риге госпожи Элерте – «отдадим Ригу Латвии». С другой стороны, здесь есть социально-экономический аспект, потому что политика рижского самоуправления по ряду вопросов гораздо более левая, чем политика правительственной коалиции. И в этом смысле, мне кажется, социально-экономический аспект является очень существенным.
