После вступления в Евросоюз в 2004 году у стран Восточной Европы появилась новая сверхзадача: разрушать отношения России и ЕС, используя свое членство в Европейском союзе. Практическими мерами по реализации этой сверхзадачи стали блокирование Литвой отмены визового режима между Россией и странами ЕС, принятие третьего энергопакета, разрушающего российско-европейское сотрудничество в энергетической сфере, инициирование введения «стоп-листов», «черных списков» персон нон-грата из России, а затем и секторальных санкций, разрушающих экономические связи России со странами Евросоюза. За 10 лет членства в ЕС проамериканской «буферной зоны» российско-европейские отношения прошли путь от партнерства до прямой конфронтации.
В 2004 году договор о взаимоотношениях между Россией и ЕС был назван договором о партнерстве, и между российскими дипломатами и представителями Брюсселя в рамках в рамках Российско-Европейского форума велись переговоры о его переименовании в договор о стратегическом партнерстве. После вхождения в том же году в состав ЕС 10 стран «новой Европы» движение к стратегическому партнерству Евросоюза остановилось, а затем и партнерство с Россией как таковое было поставлено Брюсселем под сомнение.
В октябре 2013 года, в разгар подготовки к Вильнюсскому саммиту «Восточного партнерства» и в период председательства в Совете ЕС Литовской республики отношения с Россией в резолюции Европарламента о принципах внешнеполитических отношений ЕС впервые были названы «критическим взаимодействием». В 2015 году Европарламент поддержал резолюцию, подготовленную на основании доклада об отношениях ЕС с Россией, написанного европарламентарием от Литвы Габриэлюсом Ландсбергисом («Союз Отечества — христианские демократы Литвы»). Ключевые слова резолюции: «Россия потеряла доверие и больше не является партнером ЕС» — принятый документ призывает Евросоюз критически пересмотреть отношения с Россией.
Было бы большой ошибкой связывать отказ Евросоюза от партнерских отношений с Россией только с украинским кризисом и предшествовавшей ему конфронтацией Москвы и Брюсселя вокруг ассоциации Украины с ЕС.
Украинский кризис — лишь конечный итог и закономерный результат разрушения диалога России и ЕС, которому предшествовали несколько лет деконструкции российско-европейских отношений, и здесь очень показательно, что переход этих отношений в кризисную фазу связан с Литвой и её представителями.
Концептуальной основой литовской внешней политики является «Стратегия по сдерживанию России», написанная в 2007 году экс-премьером Литвы от СО-ХДЛ Андрюсом Кубилюсом. Этот документ смело можно назвать идеологией всей восточно-европейской «буферной зоны». Фраза Кубилюса «чем больше в Европе будет Америки, тем меньше там будет России» — фактически лозунг «новых европейцев», 10 лет разрушавших отношения Москвы и Брюсселя. Они прикладывали все усилия к тому, чтобы даже физически «России было меньше в Европе».
Потому что именно Литва в 2008 году наложила вето на переговоры о введении безвизового режима между Россией и странами ЕС, оказавшись единственной из 27 стран ЕС, лишившей европейцев возможности свободно перемещаться по пространству от Лиссабона до Владивостока.
Причины блокирования переговоров о безвизовом режиме литовская делегация объяснила тем, что «Литва требует ввести в мандат Еврокомиссии на переговоры о новом соглашении с РФ ряд требований, связанных с энергобезопасностью, с европейскими ценностями и с урегулированием замороженных конфликтов». Однако подлинные мотивы представителей Вильнюса в виду «Стратегии по сдерживанию России» Андрюса Кубилюса не вызывают сомнений.
Помимо срыва переговоров о безвизовом режиме балтийские страны прославились своими индивидуальными инициативами по лишению отдельных граждан России возможности въезда в страны ЕС. Наиболее ярко эта практика проявилась в 2014 году, когда персонами нон-грата в Литве, Латвии и Эстонии провозглашались не только российские политики и эксперты, выступавшие с критикой руководства этих стран, но и умеренные эксперты проевропейских взглядов, выступающие за развитие диалога России с ЕС.
В Латвии в принудительном порядке депортировали из страны главу Фонда энергетической безопасности Константина Симонова — Полиция безопасности Латвии ворвалась в рижский ресторан, в котором обедал эксперт. В Эстонии задержали на границе и выдворили из страны ученого с мировым именем — академика РАН Валерия Тишкова. Литва добилась запрета на въезд во все страны шенгенской зоны российского политолога Сергея Михеева, который как раз много писал о том, что не Россия или Китай, а раскол Запада, независимость Европы от США, которой «старый свет» может добиться, развивая стратегическое партнерство с Россией и крупнейшими странами Азии, является главной угрозой американскому глобальному доминированию. Поэтому неудивительно, что запрет на въезд в страны ЕС С.Михееву пришел именно из проамериканской «буферной зоны».
«Новые европейцы» также охотно инициировали введение и расширение «черных списков» граждан России, против которых ЕС должен вводить индивидуальные санкции. Эта особенность их деятельности в Брюсселе также проявилась до украинского кризиса: именно депутаты Европарламента от балтийских стран агитировали коллег по Евросоюзу на составление «списка Магнитского» по образцу уже составивших такой список американских союзников. Затем список россиян, против которых делегаты от Восточной Европы предлагали ввести персональные санкции, неуклонно расширялся, затем к ним добавились призывы вводить санкции против секторов российской экономики и разрывать экономические связи стран Евросоюза с Россией.
Вбивая клин между Россией и Евросоюзом, постсоциалистические неофиты европейской интеграции выступали в роли стран-вахтерш, буквально не пускающих Россию в ЕС.
В действиях стран «новой Европы» проявлялась преемственность с внешней политикой США еще в период холодной войны 60–70-х годов, когда Вашингтон всячески противился созданию единого экономического пространства Европы, объединяющего западно-европейские страны НАТО с восточно-европейскими странами Варшавского договора. В первую очередь это касалось единого энергетического пространства — обеспечения Европы сибирской нефтью и газом.
В новом веке, когда в Восточной Европе была выращена проамериканская политическая элита, члены которой стали агентами влияния США в «старом свете», преемственность этой политики проявилась в активном лоббировании «новыми европейцами» Третьего энергопакета реформ в области газа и энергетики. Принятый в Брюсселе в 2009 году Третий энергопакет включал шесть законодательных актов, предусматривающих ограничения для вертикально интегрированных компаний на право владения и управления энерготранспортными сетями со стороны — то есть явно был направлен на ограничение возможностей «Газпрома» присутствовать на европейском газовом рынке.
Глава «Газпрома» Алексей Миллер говорил по поводу принятия Третьего энергопакета, что содержащиеся в нем требования лишают «Газпром» возможности использования половины мощностей сухопутных газопроводов‑отводов от морских газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». О враждебности элит «новой Европы» к российским проектам по прокладке новых газопроводов в Европу ярче всего свидетельствует их агрессивная риторика по этой теме: представители Польши в Брюсселе упорно называли российско-германский проект газопровода «Северный поток» «энергетическим Пактом Молотова-Риббентропа».
В 2005–2006 годах подобные выражения еще выглядели маргинальной восточно-европейской риторикой, однако в 2014–2015 годах стремление не позволить России проложить новые маршруты для транспортировки своих энергоресурсов и избавиться от зависимости от восточно-европейских стран-транзитеров стали общей политикой всего ЕС.
Так что к сожалению и для России, и для европейских стран многолетняя политика вбивания клина в диалог России с ЕС приносит свои плоды. «Буферная зона» старательно пытается делать всё, чтобы Россия была вне Европы. Именно страны Балтии, имеющие самые многочисленные русскоязычные общины, все годы членства в ЕС боролись против придания русскому языку статуса официального языка ЕС. Они вставляли палки в колеса российско-европейского диалога, срывая обсуждения стратегически важных тем общеевропейской экономики и безопасности привнесением своей деструктивной повестки приравнивая коммунизма к нацизму и принуждения России как правопреемницы Советского Союза к выплате материальных компенсаций за «50 лет советской оккупации».
Этот деструктив, это разрушение диалога и провоцирование конфронтации Евросоюза и России не несло самим странам «новой Европы» никакой выгоды — наоборот, такая политика только противоречила их национальным интересам, препятствовала экономическому развитию и угрожала государственной безопасности. Однако убытки несло население восточно-европейских стран: политический класс «буферной зоны» от безусловного следования целям защиты американских интересов в Европе только приобретал.
