Конкуренция между странами коллективного Запада в современном мире никуда не исчезла. Но если раньше она велась за территории, то в условиях свободы передвижения, открытых границ и участия в общих интеграционных проектах борьба ведется за население. Глобальную конкуренцию выигрывают те страны, которые удерживают на родине коренных жителей и являются привлекательными для иммигрантов. Проигрывают в борьбе за будущее те страны, из которых бегут люди и которые непривлекательны для иностранцев. Страны Прибалтики, десятилетиями именовавшиеся самыми успешными и передовыми на постсоветском пространстве, на самом деле являются полными лузерами на фоне не только Северной Америки и Евросоюза, но и многих бывших советских республик.
Обветшалый миф об образцовости «балтийского пути» Литвы, Латвии и Эстонии по переходу от «темного» советского прошлого к «светлому» европейскому будущему по инерции воспроизводится и самой Прибалтикой, и стоящими за ней заокеанскими специалистами по работе с Восточной Европой и постсоветским пространством.
Доказательства «успешности» Прибалтийских республик, за неимением новых, используются приевшиеся старые, которые уже давно и многократно опровергнуты. Страны Балтии — единственные постсоветские республики (сами они очень любят приводить этот аргумент, вне всякой логики одновременно с этим доказывая, что они не постсоветские), которые смогли полностью интегрироваться в Западный мир.
Интеграция в Евросоюз при этом подается не как удачное политическое решение, приведшее для Литвы, Латвии и Эстонии к таким-то и таким-то позитивным последствиям, а как высшая точка исторического развития, безусловное благо и абсолютная ценность, не нуждающаяся ни в каких обоснованиях. После решения Великобритании выйти из ЕС и на фоне ранее принятых решений Швейцарии, Норвегии, Исландии, Беларуси, Армении и многих других туда не вступать, этот «комсомольский» восторг неофитов евроинтеграции выглядит откровенно нелепо.
Мифология «прогрессивной демократической Балтии» аккуратно поддерживается многочисленными западными фондами, безбожно мухлюющими со своими бесконечными рейтингами, индексами и прочей сравнительной «аналитикой». Чего стоят только знаменитые рейтинги демократичности политических режимов от Фонда Сороса и Freedom House, в которых Литва, Латвия и Эстония провозглашаются странами с высоким уровнем демократии. Беларусь в тех же рейтингах располагается на несколько десятков пунктов ниже и провозглашается «последней диктатурой Европы».
И это притом, что Латвия и Эстония свой «демократический» путь в 1991 году начали с того, что треть населения оставили без гражданства и права участвовать в выборах, тогда как Беларусь все исторические решения, определившие ее будущее и настоящее, начиная с 1991 года принимала исключительно путем всенародного волеизъявления.
В странах Прибалтики язык, на котором говорило до половины населения, лишен всякого официального статуса и нещадно преследуется, в то время как в Беларуси русский — второй государственный. О поляках Виленского края даже официальные представители Польши говорят, что в Беларуси их законные права национального меньшинства обеспечены лучше, чем в Литве. Готовить самим себе «подарок» в виде ликвидации всех русских школ к столетию государственности и сравнивать местных русских со вшами без всяких последствий для сравнивающего в Прибалтике считается приемлемым и нормальным. И тем не менее там демократия и Европа, а та же Беларусь — это авторитаризм и «совок».
Главный же довод «адвокатов» Литвы, Латвии и Эстонии — обращение не к морали, а к кошельку. Страны Балтии самые успешные, потому что они самые богатые на постсоветском пространстве и в них самый высокий уровень жизни. Такой вывод делается из показателей ВВП на душу населения, на которые прибалтийские политики прямо-таки молятся, непрестанно сравнивая свой подушевой ВВП с другими постсоветскими республиками (со Скандинавией почему-то не сравнивают, хотя считают свои страны Северной Европой и относят их к Скандинавскому региону) и каждый раз с радостью убеждаясь, что он по-прежнему выше, чем у восточных соседей.
На этом основании делается уверенный вывод, что уровень жизни в Прибалтике гораздо выше, чем в России или Беларуси. Совершается совсем детская подмена понятий, ведь уровень ВВП не есть материальное и социальное благополучие. Если вычесть из прибалтийского ВВП коммунальные тарифы, которые там оплачиваются населением по стопроцентной рыночной стоимости, запредельные цены на многие товары, платные госуслуги и отсутствие социальных гарантий от государства, то окажется, что россияне или белорусы живут не только не хуже, но даже лучше литовцев и латышей.
Но окончательно крест на мифологии успешной Прибалтики ставит рекордная в исторических и мировых масштабах эмиграция населения: никакими дутыми рейтингами невозможно оправдать тот факт, что из Латвии с Литвой за четверть века их независимости сбежала треть жителей.
Массовый исход населения из Прибалтики невозможно ни оправдать, ни переоценить. Он не только разрушает миф об успешности Литвы, Латвии и Эстонии, но и делает невозможным какой-либо прогресс в этих странах в будущем. Прогресс в том смысле, в котором его понимают в самих странах Балтии, в соответствии с глобальными модами рассуждающих об инновационном обществе и экономике знаний.
Какая может быть экономика знаний в странах, где почти не осталось творчески мыслящих энергичных молодых людей? Какое инновационное общество может возникнуть в Литве, если оттуда собираются уехать девять из десяти школьников старших классов?
Высшее образование в Прибалтике получают ради того, чтобы сразу по получении диплома уехать работать по специальности за границей. В Европе востребованы работники из Прибалтики — педантичные, ответственные, пунктуальные, аккуратные. Желание заполучить их для рынков труда «Старой Европы» было немаловажной причиной, по которой старожилы ЕС приняли Литву, Латвию и Эстонию в свои ряды, несмотря на их несоответствие Копенгагенским критериям членства в Евросоюзе.
Понимали или нет прибалтийские руководители, что вожделенная «интеграция в Западный мир» несет угрозу обескровливания их стран, из которых могут выкачать всё население, не так важно. Важно, что они приняли правила игры и согласились конкурировать с великими европейскими державами за человеческий капитал.
И теперь уже всем понятно, что эту конкуренцию Прибалтика проиграла окончательно и бесповоротно, навсегда лишившись потенциала и шансов на будущее из-за потери самого главного источника роста — человеческого роста.
Другие страны, оказавшиеся вместе с Прибалтикой в одно время в тех же условиях, ответили на брошенный вызов куда более достойно. Крошечная Словения удержала своих людей и сохранила прежнюю численность населения. Эмиграция из Чехии тоже была минимальной. Эти страны выдержали глобальную конкуренцию и оказались конкурентоспособны в условиях общеевропейского рынка труда, свободы передвижения и открытых границ. Они дали людям такие условия для жизни, что люди оттуда уезжать не захотели.
Зато из Прибалтики люди побежали, не оглядываясь, и их непрекращающееся бегство при декларируемых экономических успехах и росте ВВП разоблачает лживость всех критериев «истории успеха».
Прибалтийские страны вчистую проиграли борьбу за людей: за рабочие руки, за мозги, за идеи, за энтузиазм.
Они оказались непривлекательны для собственных жителей и потому неконкурентоспособны.
Эти страны — абсолютные лузеры, которые в глобальном мире просто-таки дали разобрать свои нации на органы и лишили себя всякого будущего.
Называть этих лузеров образцами для подражания другим — величайшая ложь и самое циничное пренебрежение реальностью.
