На прошлой неделе в СМИ Латвии прозвучало заявление, что рижскую частную школу Innova лишили аккредитации, из-за чего она не сможет выполнять свою работу. Портал RuBaltic.Ru встретился с основателем данной школы, педагогом Брониславом Зельцерманом, объяснившим, что же на самом деле произошло с его школой и какие действия он и его команда собирается предпринимать по её защите:
- Бронислав Александрович, скажите, пожалуйста, что же произошло с Вашей школой, действительно, ли так, судя по публикациям в прессе, она находится на грани закрытия из-за лишения аккредитации?
- Нет, это совершенно не так. Школа работает. Она аккредитована до 2020 года, и никто её аккредитации не лишал. На основании этого она может осуществлять образовательную деятельность. Однако, помимо аккредитации школы, существует ещё и аккредитация образовательных программ, по которым учатся дети. Эти процессы лицензирования школ и программ отличаются, и могут выдаваться на два года, а если нет серьёзных претензий, то на шесть лет. И вот, программы мы могли выполнять до апреля 2016 года – срока окончания аккредитации, которую нам выдали на два года и пока не продлили.
Соответственно, как это и положено по закону, за три месяца до окончания срока аккредитации, мы подали соответствующее заявление о её продлении. 12 апреля к нам пришла экспертная комиссия и посетила 19 занятий, её члены, что удивительно, в составе пяти человек, а не трёх, как обычно бывает, пообщались с учениками. Также они поговорили с каждым педагогом и в целом остались довольны. Председатель комиссии сказала, что мы хорошо показали школу, и попросила передать коллективу, что наша школа, скорее всего, прошла аккредитацию, правда, видимо опять на два года.
Вследствие этого мы довольные продолжаем работать и ждём решения экспертной комиссии. 26 апреля это решение приходит. В нём подробно расписаны все разделы, которые каждый из членов комиссии проверял и стоит оценка. В основном оценки были «хорошо» и «удовлетворительно», но в одном месте был «неуд». Я предлагал подать апелляцию, однако администрация школы решила, что не надо. На два года аккредитацию мы получили, за это время можно что-то исправить, притом, что сама школа аккредитована до 2020 года. Но 11 мая раздался звонок, где объявляют, что нам отказано в аккредитации, на том основании, что
аккредитационная комиссия, которая должна была утвердить выводы экспертной комиссии, внесла изменения в два раздела, и изменила оценки с «хорошо» и «удовлетворительно» на «неудовлетворительно».
Как оказалось, в новом решении, по сравнению с предыдущим от 26 апреля было добавлено несколько предложений – в том, что «программы и методические материалы базируются на разработках Российской Федерации», а также, «что часть опытных педагогов работает по совместительству». Но, во-первых, нигде не сказано, что разработки российских учёных нельзя использовать. А во-вторых, насчёт совместительства в решении от 26 апреля было написано совершенно другое: «…надо отдать должное, что часть опытных педагогов работает по совместительству». Мы маленькая школа, у нас всего около 100 учеников и наши педагоги не могут работать на полную ставку, её просто нет. Вот так, убрали два слова, и программы оказались лишены аккредитации.
- На Ваш взгляд, с чем это может быть связано?
- А вот здесь как раз и начинается самое интересное. Мы начали разбираться, и вот, что выплыло. Со слов председателя Госслужбы качества образования (ГСКО), 26 апреля, когда было первое заседание, несколько членов комиссии сказали, что как мы можем не учитывать при аккредитации программ то, что о школе было показано в передаче Nekā personīga об участии меня, Маргариты Драгиле и Елизаветы Кривцовой в подготовке к проведению шествия «Бессмертный полк»?
Понятно, что войти в решение экспертной комиссии это не могло, и аккредитационная комиссия, как сказано «…оценив в её распоряжении имеющуюся информацию, и принимая во внимание прозвучавшую в СМИ информацию в связи с действием учебного заведения, его основателя, педагогов и выпускников/ учащихся, которое не способствует усилению принадлежности к Латвии и сплочению общества, а также созданию лояльного общества Латвийскому государству и его ценностям…». В свою очередь в результирующей части это звучит намного более жёстко:
«… принимая во внимание предоставленную информацию правоохранительных институций о констатируемых и потенциальных рисках и лояльности персонала образовательного учреждения Латвийской Республике и её Конституции, приняла решение в аккредитации программ отказать».
Однако что такое «лояльность», как она измеряется — нет этого ни в одном документе! Какое отношение к шествию «Бессмертный полк» имеют педагоги, которых там не было – у них уроки были? Конечно, можно взять видеозаписи, да, они могли прийти после работы, но это не запрещено законом. Там было 200 тысяч человек, тогда надо говорить, что они все не лояльны, но это не говорится. Ясно, что это явно политизированное решение. И Елизавета Кривцова как юрист оспорила решение комиссии, выявив в её деятельности множественные процессуальные нарушения, и до конца июня мы должны получить ответ.
- Как Вы считаете, какое может быть решение, и что Вы планируете делать дальше?
- По закону, 27 июня должен быть ответ на нашу апелляцию, и мы вполне не исключаем отказа. Мол, наша апелляция о процессуальных нарушениях и политизированности не имеет оснований. Хотя многие мои консультанты, говорят, что, скорее всего, в комиссии побоятся так делать, ну настолько там явные нарушения. Но если всё пойдёт по негативному сценарию, то в течение месяца мы можем подать в суд или в Министерство образования, как в вышестоящую инстанцию, которое имеет право отменить это решение. Если придётся, мы обязательно будем подавать в обе инстанции.
В случае самого негативного сценария — отказа в министерстве и проигрыша в суде — мы пойдём в Европейский суд. Все юристы, с которыми я общался, включая некоторых депутатов Сейма, гарантируют 100% выигрыш. Ясно, что правда на нашей стороне и в защите школы мы пойдём на всё.
Понятно, что давлением на нашу школу пытаются задавить всю русскую общину, что уже потихоньку происходит. Зайдите в любую русскую школу, видно, что дети не хотят разговаривать с незнакомыми, кто не из их школы, потому что не знают, на каком языке с ними разговаривать, а вдруг это проверяющий? Однако ни в одном законе не сказано, что дети заходящему в русскую школу обязаны отвечать на латышском языке.
- Как профессионал в сфере образования, занимающийся этими вопросами уже 45 лет, как Вы считаете, как обучение русских детей на латышском языке влияет на них?
- Проблема не в обучении на латышском или на каком-либо другом языке. Язык – это лишь инструмент, который надо использовать.
Нынешнее поколение русских молодых ребят без проблем говорит на латышском языке, и многие могут спокойно учиться на нём в вузах.
Например, если мы посмотрим Даугавпилсский Русский лицей, то его ученики всегда показывают отличные результаты, и он постоянно находится в числе ведущих учебных заведений страны. Проблема в педагогах, которые обучают детей как латышскому языку, так и другим предметам. В тех школах, где есть профессиональные педагоги и хороший директор – и ученики будут мотивированы.
К сожалению, у большинства молодых учителей нет этого профессионализма, те, кто сейчас приходят в школу – у них очень низкий уровень. Важно, чтобы нынешние учителя понимали ценность образования и ценность передачи образования. Когда эта проблема будет решена, то разговоров и об отставании русских детей от своих латышских сверстников не будет. Учащиеся в нашей школе отлично сдали экзамены, и у них проблем с поступлением в вузы точно не будет.
