Евросоюз заявил о приостановлении с начала ноября санкций против Белоруссии на 4 месяца. Речь идет о запретительным мерах, принятых ЕС после пресечения белорусскими правоохранителями несанкционированных акций протеста оппозиции на выборах 2010 г. Брюссель «наказал» Александра Лукашенко и еще около 150 белорусских чиновников замораживанием счетов и запретом на въезд в ЕС. Ряд белорусских компаний были отлучены от западных рынков. Теперь Евросоюз решил взять «тайм-аут» на 4 месяца – пока в силе останется лишь оружейное эмбарго ЕС в отношении Минска. Зачем ЕС дразнит Белоруссию санкционной «морковкой»?
«Морковка может превратиться в дубинку»
Реальную экономическую отдачу от «заморозки» санкций еще только предстоит оценить. Безусловно, эффект будет положительным, однако ждать прорывов не приходится. Ведь европейские санкции в действительности не были столь масштабными и не затрагивали основной экспорт Белоруссии в ЕС – нефтепродукты и калийные удобрения.
Торговля с ЕС составляет менее трети внешнеторгового оборота, тогда как с ЕАЭС – около 50%. Причем в последние годы около 90% белорусского экспорта в ЕС составляли сырьевые товары с относительно низкой добавленной стоимостью, тогда как в экспорте в страны ЕАЭС заметное место занимает именно продукция машиностроения, электроника, продовольственные товары и др. По сути, ЕАЭС, а вовсе не ЕС, является реальным локомотивом высокотехнологичных отраслей экономики Белоруссии.
Впрочем, помимо экономики, есть еще и политический аспект – признание президентства Лукашенко в ЕС немало стоит в плане международного статуса. Однако признание затягивается: отчет наблюдателей ОБСЕ о президентских выборах ожидается лишь в декабре и, очевидно, повлияет на принятие решения о судьбе санкций через 4 месяца.
Текущая «заморозка» санкций питает хрупкие надежды на прорыв политической изоляции Минска на Западе, дает шанс на положительный исход переговоров по линии МВФ о кредитах, столь нужных белорусской экономике. И Брюссель прекрасно отдает себе в этом отчет, рассматривая санкции не просто как одолжение, но как часть общего плана по политическим реформам Белоруссии. Французский министр по европейским делам Арлем Дезир заявил, что целью приостановки санкций является «поощрение [Белоруссии] к движению в направлении демократии и уважения прав человека». При этом политик предупредил, что санкции «могут быть возвращены немедленно, если это потребуется». Т.е. с одной стороны это «морковка», а с другой – натуральная дубинка.
Таким образом, вместо решительного шага ЕС по нормализации отношений Минск, будто проколовшийся ученик, получил не что иное как «испытательный срок».
Французская газета Le Figaro позволила себе более искреннюю трактовку позиции ЕС: «За хорошими намерениями скрывается потребность Минска в получении кредита МВФ в 3,5 млрд долларов. Западные правительства, со своей стороны, хотят направить Минску "сигнал". При этом они не уверены, что после переизбрания и решения некоторых насущных проблем Александр Лукашенко не возобновит свой навязчивый флирт с Москвой».
Почему ЕС приостановил действие санкций?
С чем связан вновь обретенный интерес ЕС к Белоруссии спустя несколько лет политических заморозков? Здесь вряд ли стоит искать второе или третье дно. Собственно, европейские дипломаты прямо признают, что курс на изоляцию Белоруссии не сработал и пришло время попробовать что-то новое.
Признание собственных ошибок обычно происходит в результате крупных неудач – успех расхолаживает. Так было и с проектом «Восточное партнерство», начатым в 2008 г. Швецией и Польшей, затем инициативу подхватила Литва. Цель заключалась в переводе стран-участниц (Украина, Белоруссия, Молдавия, Армения, Грузия, Азербайджан) на европейские стандарты и включение в общий европейский рынок без учета специфики экономик и мнения общества в каждом государстве. В итоге на Украине началась гражданская война, Молдавию постиг политический кризис. Армения вступила в ЕАЭС, а Азербайджан отказался подписывать соглашение об ассоциации с ЕС – ключевой документ в рамках «Восточного партнерства».
Сегодня «Восточное партнерство», как говорится, всё, и в ЕС понимают, что его надо спасать, а для этого нужны срочные успехи. Белоруссия стоит особняком среди стран-участниц проекта, так как сумела сохранить не только политическую стабильность на протяжении последних 20 лет, но и крупную тяжелую промышленность. Кроме того, Белоруссия входит в ЕАЭС и поэтому ее сближение с ЕС приобретает большое символическое значение для Запада. Ведь по полуофициальной версии ЕС, которая была вброшена в западную прессу, расположение ЕС Минск мог получить «в награду» за свою позицию по украинскому кризису.
Временный поверенный в делах представительства ЕС в Беларуси Рудольф Ришар прямо заявлял: «С региональной точки зрения, ЕС ценит позицию Минска <…> одновременно, мы услышали из уст президента Лукашенко, что, если нужно, Беларусь подставит плечо союзнику – России <…> хорошо быть на перекрестке, но сидеть долго на шпагате – не очень удобно».
Каковы намерения Брюсселя?
Почему европейский дипломат заявляет, что Минск «сидит на шпагате»? Белоруссия входит в Союзное государство и ОДКБ, активно развиваются процессы евразийской интеграции. Минск проводит многостороннюю политику, развивая взаимодействие не только с Европой, но и со странами Южной и Восточной Азии, Латинской Америки. В этом году Белоруссия при поддержке России получила статус наблюдателя в ШОС. В отличие от Украины, которая пыталась усидеть на двух стульях, Минск опирается на прочную основу евразийского объединения, на базе которой можно выстраивать равноправные отношения с разными странами.
Из слов представителя Брюсселя очевидно одно: ЕС не воспринимает Белоруссию как потенциальный «мост» между ЕС и ЕАЭС. Ведь мост – это по определению «шпагат». В Брюсселе же подобную роль для Минска считают неподходящей, о чем прямо и заявил Ришар.
Пример Украины показал, что на шпагат можно попытаться сесть даже между двух стульев, но если стулья начать передвигать, то это приведет к весьма болезненным травмам. Учитывая текущий международный кризис, ситуация в Восточной Европе еще очень долго не будет стабильной. Поэтому не очень понятно, как позиция ЕС и текущая международная ситуация согласуются с надеждами белорусских экспертов на выстраивание «сцепок» между ЕС и ЕАЭС?
Но вернемся к словам представителя ЕС: что имел в виду Ришар, когда заявлял о нежелательности «шпагата», в позе которого, по его словам, находится Минск? Версии может быть две. Первая: ЕС готов принять за данность ориентацию Минска на евразийскую интеграцию и выстраивать бесконфликтное взаимодействие. Версия вторая: ЕС предлагает Минску двинуться в направлении военно-политического нейтралитета, стать тихой гаванью между Польшей, Украиной, Прибалтикой и Россией.
Ясно, что нейтралитет исключает союзнические отношения. По сути – это выход из Союзного государства и ОДКБ де факто. К слову, идею нейтралитета активно продвигала кандидат в президенты Белоруссии Татьяна Короткевич. Она стала №2 по итогам выборов, её восходящей политической карьеры исключать нельзя.
Равноправие невозможно без уважения к позиции партнера
Можно долго гадать, какая же из версий о намерениях ЕС верная. Наибольшим риском в данном случае является утрата интеграционной инициативы, что автоматически превратит Минск в ведомого в отношениях с Западом. Идея «сцепки» ЕАЭС и ЕС, которую по-прежнему продвигают в Минске, пока бьёт мимо цели, она не воспринимается на Западе всерьез.
Это не значит, что между двумя объединениями невозможны нормальные отношения. Диалог, торговля, обмен опытом – это существенные направления сотрудничества. Евросоюз является одним из важнейших торговых партнеров стран ЕАЭС. Однако важно, чтобы это сотрудничество выстраивалось на принципах предсказуемости и равноправия.
Действительно равноправные отношения возможны лишь тогда, когда партнеры не скрывают своих целей и уважают позицию другой стороны, готовы ее учитывать. Лучший способ прояснить намерения партнера – обозначать собственные интересы и рамки сотрудничества. Чем раньше – тем лучше. Попытка отложить этот шаг, стремясь к быстрым символическим результатам «здесь и сейчас» - лишь усугубит противоречия и укрепит недоверие в будущем. Как в случае с Киевом в 2013 году, который только в последний момент рискнул заявить о собственных интересах в отношениях с ЕС – о необходимости защитить интересы своих промышленников при открытии рынков с Евросоюзом.
Готовность ЕС к началу диалога с ЕАЭС станет первым сигналом о серьезности намерений Брюсселя. Установление Брюсселем «испытательных сроков» для Минска не свидетельствует об этом. Это не проявление равноправия, а без него реальный диалог не возможен. Готовность ЕС признать и учитывать стратегический вектор развития Минска в рамках Союзного государства, ОДКБ и ЕАЭС станет реальной отправной точкой в развитии взаимодействия.
Об авторе: Вячеслав Валерьевич Сутырин, российский политолог, кандидат политических наук, научный сотрудник факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова.
