Средний тираж издания латышской художественной литературы в прошлом году сократился на 20%, свидетельствуют данные Латвийской национальной библиотеки. Самый низкий показатель за все послесоветские годы. И хотя тиражи падают во всём мире, а бумажные книги вытесняются электронными носителями, на латвийском примере эти цифры смотрятся крайне болезненно. Литература – один из основных каналов воспроизводства национальной самобытности.
Номинальная цель латвийского государства, закреплённая в Конституции, – обеспечение развития латышской нации, языка и культуры. Для этого латыши уходили из СССР. Для этого уже четверть века пребывают в свободном плавании, пытаясь защищать свою самобытность. А может быть, в «большом советском доме» национальным культурам Латвии, Эстонии и Литвы жилось безопаснее?
Советская политика была интернациональна. Декларировалась свобода и равенство всех народов СССР. «Пусть расцветают тысячи цветов». Такому расцвету малых этносов помогала позитивная дискриминация – предоставление им преимущественных прав и привилегий. Ещё на стадии обустройства СССР в 1923 году официальным курсом партии была объявлена коренизация руководящих кадров.
Это означало, что во всех национальных республиках на ключевые посты начинают выдвигаться представители «главных» этносов, записанных в названии этих республик, – те, кого позже в Прибалтике будут именовать «титульными».
Титульная номенклатура, логичным образом, привлекает себе в поддержку соответствующую этническую интеллигенцию. Титульным языкам придаётся статус государственных. На этих языках начинают активно издаваться книги, журналы, газеты. Большевики помогают титульным народностям в подготовке литераторов, в организации собственных музеев, театров, в развитии собственного музыкального и художественного творчества. «Социалистическое по содержанию, национальное по форме», – формулирует советское руководство подход к вопросу пролетарского искусства. Национальная форма начинает ускоренно создаваться.
«Чтоб больше поэтов хороших и разных», – пишет Маяковский в 1930 году. И поэтов, действительно, становится больше. Разных. Подчас большевики абсолютно искусственно выращивают титульных графоманов, лишь бы те работали на национальных языках. Но появляются и таланты. Те, кому советская национальная политика позволила стать известными далеко за пределами своих малых республик, помогла прославиться на территории огромного Союза, а то и за его границами. Титульная интеллигенция получает невиданные ранее социальные лифты.
После пополнения советской семьи народов Прибалтийскими странами на новых территориях реализуются всё те же принципы национальной и культурной политики. В хрущёвское время Москва даже берёт курс на агрессивную коренизацию Прибалтики. «Идёт поход за латышами и выгонка русских людей», – было написано в анонимном письме из Латвии, посланном высшему союзному руководству.
С арестом Берии коренизация балтийских рубежей СССР стала проводиться более мягко, но вплоть до развала Союза первенство отдавалось и первоочередная поддержка всегда оказывалась именно титульным культурам народов Прибалтики.
Часть национальной интеллигенции сегодня понимает это и не боится признать. «Такого расцвета культуры и искусства, как в 1960–1990-е годы, Латвия никогда не переживала», – писал знаменитый латвийский композитор Имантс Калниньш в своём резонансном письме к латышам «Страна без будущего – за это ли мы боролись?». Слова Калниньша подтверждает статистика. Если посещаемость музеев в СССР в год составляла 0,6 раза на человека, то в Латвии – 1,5, в Эстонии – 1,6, в Литве – 1,7 раза. За годы независимости страны Прибалтики так и не смогли перешагнуть этот уровень. Схожая ситуация была с посещением театров, и лишь по киносеансам Латвия и Литва незначительно отставали от всесоюзного показателя.
В то время как общесоюзный библиотечный фонд с 1940-го по 1982 год вырос в 9,1 раза, в Латвии он увеличился в 10,5 раза, в Эстонии – в 12,6, в Литве – в 35 раз. Забили, мол, прибалтийские библиотеки собраниями сочинений Ленина, да ещё и на русском языке, –скажет скептик, – никто их не читает. Статистика снова говорит об обратном. В то время как с 1940-го по 1982 год число книг и брошюр, изданных на русском языке, возросло в 1,8 раза, а их тираж – в 4,7 раза, на латышском языке было издано в 3,9 раза больше книг и брошюр, а их тираж возрос в 5,2 раза. Для литовского языка соответствующие цифры – 5 и 5, для эстонского – 6 и 5,5 (данные из книги Емельянова Ю. В. «Прибалтика. Почему они не любят “Бронзового солдата”»).
Камень в огород крикунам про русификацию.
«Прежние наблюдатели преувеличивали культурную ассимиляцию в Советском Союзе», – ещё в начале 1980-х годов писали живущие в США историки Ромуальд Мисюнас и Рейн Таагепера, сторонники прибалтийской независимости, между прочим. И даже ярые националисты, вроде Имантса Калниньша, вынужденно признают заслуги СССР на ниве развития национального самосознания и культуры этих самых «титульных» народов. Ведь, действительно, на контрасте с тоталитарными советскими годами культура латышей, литовцев и эстонцев, наконец обретших независимость, сегодня выглядит несколько понуро.
