Ратуя за стягивание сил НАТО на Восток, президент Дуда решил выступить против холодной войны.
Чем ближе знаковый Варшавский саммит НАТО 8–9 июля, тем разнообразнее становится риторика польских властей. Во время визита в Италию польский президент Анджей Дуда выступил против повторения сценариев холодной войны. «Никто не заинтересован в новой холодной войне», – заверил Дуда, говоря о противостоянии России и НАТО для слушателей Военного колледжа Альянса. Президент добавил: «Мы не собираемся изолировать Россию». По словам Дуды, в отношениях с РФ Альянсу нужен «целенаправленный диалог»; политик подчеркнул, что в его процессе важно избегать конфликтов и увеличить предсказуемость во взаимодействии с Кремлём. Подобная смена тональности отличающейся любовью к антироссийским высказываниям польской элиты на первый взгляд кажется диссонансом. Действительно, фразы об отказе от изоляции России слышатся из Варшавы всё чаще. Дуда уже месяц назад говорил об этом в Словении, в том же духе выступал руководитель президентской канцелярии Кшиштоф Щерский.
Миролюбивый тон Варшавы можно было бы только приветствовать, если бы дискуссия не шла в формате «хороший коп – плохой коп».
На каждую речь Дуды в униформе «хорошего полицейского» неизменно находится выступление министра иностранных дел Витольда Ващиковского, традиционно принимающего амплуа «плохого полицейского». На прошлой неделе в интервью эстонским СМИ он в духе холодной войны вновь напомнил о серьёзности российской угрозы архитектуре европейской безопасности. Ранее он специально «под саммит» написал пространную программную статью в Foreign Policy, в которой заявил о необходимости «послать сильный сигнал путинской России», чтобы лишить её «соблазна» «протестировать» на прочность НАТО.
Второй «плохой полицейский», министр обороны Антоний Мацеревич, также не теряет прыти и рвения. «Идёт систематическая подготовка к агрессии. Здесь нечего скрывать. Сейчас самое время говорить об этом открыто, чтобы не попасть в ту же самую ловушку, что и раньше, – откровенно говорил он в апреле. – Запад, в том числе правительство Туска, раньше говорил, что всё хорошо и в ближайшие 20 лет войны в Европе не будет».
Иными словами, рассуждая о нежелательности холодной войны, Польша одновременно деятельно участвует в воплощении в жизнь её практик, а именно наращивания военной мощи у границ вероятного противника.
Варшава давно пытается донести до союзников мысль, что после Крыма Россия, невзирая на статью 5 Устава НАТО (гарантирует коллективную оборону), не остановится и непременно возжелает посягнуть на восточные рубежи НАТО, если её целенаправленно не сдерживать за счёт переброски новых и новых военных соединений. Ващиковский прямо заявил, что цель наращивания инфраструктуры – не абстрактная поддержка безопасности континента, а отпугивание России. Риторика о запугивании оппонента военным потенциалом и сопутствующая тому гонка вооружений также прочно вошли в лексикон холодной войны.
Польша относится к грядущему саммиту НАТО как к стратегической возможности добиться появления постоянных баз Альянса на своей территории. В настоящий момент в прессе обсуждается отправка четырёх батальонов НАТО в Польшу и страны Балтии. Помимо этого, Польша договорилась с партнёрами по Вышеградской группе о том, что сама отправит войска в Прибалтику. Это без учёта бронетанковой бригады, которую американцы готовятся развернуть на Востоке в 2017 году – польские политики гордо утверждают, что их страна попала в список потенциальных мест расположения данного соединения.
13 мая в поселке Редзиково (Поморское воеводство) началось строительство базы под американскую систему ПРО Aegis Ashore, к которой «прилагаются» 200–300 пехотинцев.
Аналогичная система официально заработала в румынском Девеселу. Элементы ПРО в Румынии и Польше завершат концепцию «европейского щита», частью которого также станут радар в Турции, четыре американских эсминца у берегов Испании и штаб в немецком Рамштайне. Кроме того, Польша претендует на ключевую роль в созданной два года назад натовской Объединённой оперативной группе повышенной готовности (VJTF). Вторые учения группы в Польше начинаются на днях, а июньские учения Anaconda 16 станут самыми масштабными военными маневрами в стране с 1989 года. Всего учения охватят до 30 тысяч человек.
В НАТО продолжают утверждать, что размещение систем ПРО в Европе ничем не угрожает России. По словам генсека НАТО Йенса Столтенберга, американский Aegis Ashore неспособен сбивать российские межконтинентальные баллистические ракеты. «Ни география, ни физика не позволяют этого сделать», – уверен он. В Кремле убеждениям Альянса вряд ли поверят: Россия неоднократно предупреждала, что считает любое усиление присутствия НАТО на восточных рубежах нарушением своих интересов. Владимир Путин считает ПРО частью американского ядерного потенциала. В ответ на действия НАТО Россия модернизирует собственный ядерный арсенал и планирует разместить две новые дивизии на западном направлении и одну на южном. На этом фоне Польша призвала отказаться от соблюдения Основополагающего акта Россия – НАТО 1997 года, в котором Альянс обязался не увеличивать свою военную инфраструктуру на Востоке в «обозримом будущем». С точки зрения Варшавы, условия с тех пор кардинальным образом изменились и НАТО, наоборот, жизненно необходимо перебросить войска поближе к российским границам.
В нарастающей гонке вооружений Польша пытается усидеть на двух стульях. С одной стороны, следуя заветам лидера правых Ярослава Качиньского, Дуда стремится презентовать Польшу главным защитником Европы, тем самым оправдывая смещение ударных сил НАТО на Восток. С другой – в преддверии Варшавского саммита Польша делает попытки разбавить агрессивную риторику намёками на возможность примирения и важность поддержания диалога. Это нужно для создания имиджа гибкого партнёра перед западными союзниками. Варшава претендует на получение роли не только «форпоста» против российской угрозы, но и статуса главного переговорщика с Кремлём. Это соответствует внешнеполитической доктрине правящей партии «Право и справедливость», согласно которой Польша должна стать лидером Восточной Европы. Для этого Варшава периодически и делает заявления в духе недопустимости холодной войны, несмотря на то что её политика не способствует снижению напряжения на Балтике.
