Последние несколько лет Латгалия – регион на востоке Латвии, населённый преимущественно русскоязычным населением, – вызывает к себе повышенное внимание. После крымского референдума официальная Рига смотрит на своих соотечественников на востоке страны как на потенциальных сепаратистов, а британские журналисты помещают в регион точку начала мировой войны.
Будучи промышленно и аграрно развитым регионом в советское время, после перехода Латвии на «независимый и демократический» путь развития латвийский «край тысячи озёр», Латгалия, пребывает в состоянии перманентной депрессии. Все крупные предприятия, заводы, фабрики были ликвидированы, как напоминание об «оккупации». Альтернативного пути развития для региона предложено не было.
В 2013 году партия «За родной язык!» провела в крупнейшем городе региона, Даугавпилсе, конференцию о «возможности автономии Латгалии», пытаясь привлечь внимание к бедственному социально-экономическому положению края и связанным с этим рискам. А спустя год после крымского референдума в социальной сети Facebook стала тиражироваться карта и символика «Латгальской народной республики», что безумно напугало рижских функционеров.
Разговоры о латгальском сепаратизме возникли не на пустом месте. Причиной этого стало отчуждение «озёрного края».
Столичные власти предпочитают не замечать проблемы Латгалии, хотя сами, конечно, и не признают этого. Нет никаких оснований для разговоров о том, что латвийские политики «забыли» о Восточной Латвии, – занимается самоуспокоением европарламентарий от латвийской партии власти Артис Пабрикс («Единство»). «Конечно, в Латгале есть определённые экономические проблемы, это регион, который должен развиваться лучше. Но нельзя говорить о том, что Рига забыла о Даугавпилсе или Резекне. Если посмотреть на средства, которые идут на помощь регионам, то Латгале получает намного больше, чем Видземе, Курземе и другие регионы. Например, Алуксне также является неблагоприятным регионом, но этот город в Видземе, поэтому он получает в два-три раза меньше, чем любая деревня в Латгале», – рассказывает политик. Правды в словах евродепутата Пабрикса достаточно мало, а точнее – нету совсем.
Официальной этнократической Ригой «озёрный край» финансируется по остаточному принципу.
Электорат «латышских партий» в регионе представлен минимально, поэтому вполне логично, что у столичных рулевых нет никакого тактического интереса инвестировать в Восточную Латвию. Латгалия никогда не была и главным регионом-бенефициаром европейских фондов. Так, за период 2013–2015 гг. в перерасчёте на одного жителя «озёрного края» приходилось меньше брюссельских денег (рис. 1), чем в любом другом регионе страны.
Те незначительные средства, которые не оседают в бездонных чиновничьих карманах, в свою очередь, идут на реализацию культурных и инфраструктурных проектов, что само по себе неспособно существенным образом повлиять на экономический рост «озёрного края». Так, в 2013 году в Даугавпилсе появился созданный на евроденьги современный арт-центр имени Марка Ротко. Но сколь-либо значимое количество рабочих мест музей, конечно же, создать неспособен.
В течение последних 6 лет население Латгалии сократилось на 14%. Главной причиной депопуляции становится экономическая эмиграция: молодёжь в массовом порядке бежит из «края тысячи озёр» за границу.
В 2012 году официально зарегистрированный уровень безработицы в Латгалии достиг рекордного уровня в 20,7% – каждый пятый житель «озёрного края» не имел возможности заработать средства на существование. Для сравнения, в Риге в это же время показатели безработицы составляли 13,3%. ВВП на душу населения в Латгалии составляет чуть более половины (56,98%) от среднего по стране и по паритету покупательной способности регион находится на уровне Республики Перу. Как показывали данные статистического учёта, при общей негативной ситуации в республике, в период кризиса жители Латгалии были подвержены в два раза большему риску скатиться за черту бедности, чем средний латвиец: если жителю страны грозит вероятность очутиться на дне экономической ямы в семь раз большая, чем среднему европейцу, то жителю востока Латвии – четырнадцатикратная!
Значения индекса территориального развития (рис. 2), рассчитываемые Министерством охраны окружающей среды и регионального развития Латвии, несмотря на фонды ЕС и рассказы евродепутата Пабрикса о повышенном финансировании, свидетельствуют, что диспропорции между столицей и Восточной Латвией только увеличиваются.
Наиболее ярко эта тенденция стала вырисовываться в посткризисные годы.
Сегодня латвийский «край тысячи озёр» продолжает вымирать и социально деградировать. Но, несмотря на полное разочарование официальной Ригой, экономическую и социальную депрессию, крымский сценарий в Латгалии едва ли возможен. Ведь любому общественному восстанию необходимо достаточное количество пассионариев. А где их взять? Большая часть активного и мобильного населения давно покинула «озёрный край». В регионе остались либо пенсионеры, либо молодёжь, ещё не успевшая окончить учёбу и купить билет в Англию.
