Прибалтийские республики и Беларусь столетиями развивались как часть одного региона, имели схожие географические условия, структуру экономики и историю. Однако в постсоветский период Прибалтика и Беларусь превратились в антагонистов во всех сферах общественной жизни, и при внимательном рассмотрении этих двух противоположностей сравнение оказывается совсем не в пользу «лидеров евроинтеграции». Чтобы не дискредитировать «европейский выбор», Литва, Латвия, Эстония и их западные союзники усиленно выискивают в белорусском глазу соломинку, а в прибалтийских глазах не замечают бревна.
Беларусь всему «прогрессивному человечеству» положено ругать, ужасаясь царящим там порядкам, даже если сами там никогда не были и какие в Беларуси царят порядки, понятия не имеют. Последняя диктатура Европы, и этим всё сказано!
Подкованные товарищи всё-таки могут кое-как пояснить на примерах, почему диктатура, да ещё последняя. В Беларуси нарушают права человека. В Беларуси фальсифицируют выборы. В Беларуси у власти 20 лет один человек. В Беларуси политические заключённые. В Беларуси цензура и давление на журналистов. В Беларуси засилье спецслужб. Короче, эта ваша Беларусь – какая-то европейская Северная Корея.
Никого из обличающих «последнюю диктатуру Европы» не смущает при этом то, что настоящая европейская Северная Корея находится у них же, в составе ЕС и НАТО. Кстати, находится эта «Северная Корея ЕС» как раз к западу от белорусской границы.
При самом беглом сравнении фактов общественно-политической жизни Белоруссии и Литвы выясняется, что все претензии западных борцов за демократию и права человека к белорусам на фоне литовских реалий просто смешны.
Белорусскими политзаключёнными называли людей, которые в ночь после президентских выборов 2010 года попытались устроить в стране революцию и захватить административные здания в Минске. Последний такой «узник совести», вокруг ареста которого «люди доброй воли» пытались развернуть истеричную пропагандистскую кампанию, – Владимир Кондрусь, арестованный за то, что выламывал двери Дома правительства. При этом те же «люди доброй воли» в 2004 году с радостью приняли в Европейском союзе Литву, в тюрьмах которой тогда сидели очевидные политзаключённые Миколас Бурокявичюс и Юозас Ермалавичюс, которых литовские спецслужбы в нарушение всех мыслимых приличий в международных отношениях в 1994 году выкрали как раз из Минска.
Западные партнёры такую «шалость» находящегося в состоянии «демократического транзита» Вильнюса предпочли не заметить, зато наглость хозяйничающих на белорусской земле, как на своей собственной, иностранных спецслужб произвела сильное впечатление на соседей Литвы и стала одной из причин победы на президентских выборах Александра Лукашенко в том же году.
К слову о спецслужбах. В Беларуси засилье спецслужб, говорите? А было в новейшей белорусской истории такое, чтобы спецслужбы врывались в школы национальных меньшинств, проводили там обыски и допрашивали учителей по делу о поездках детей в иностранные летние лагеря? В литовской истории такое было: власти Литвы всерьёз полагают, что после посещения российских баз отдыха дети вернутся завербованными российской разведкой и будут склонны к антигосударственной деятельности.
«В Беларуси фальсифицируют выборы». В Литве после казуса Роландаса Паксаса и фальсифицировать ничего не надо: «неправильного» кандидата там просто до выборов не допустят. Паксаса один раз допустили, а ровно через год сделали первый в Европе импичмент – мол, «неправильного» президента выбрал народ. Спустя ещё пару лет Конституционный суд признал экс-президента невиновным по всем пунктам обвинения, но избираться в Литве куда бы то ни было Паксасу всё равно было запрещено. Что же касается фальсификаций, то после импичмента Паксасу в Литве произошел дивный случай: когда при подсчете голосов, отданных во втором туре президентских выборов, вперед начала выходить «неправильный» кандидат Казимира Прунскене, то электронная система подсчета голосов вдруг на два часа «зависла», а когда «отвисла», то обнаружилось, что президентом становится уже «правильный» кандидат Валдас Адамкус. Кто бы говорил после этого о фальсификациях?
Такие же контрасты обнаруживаются при сравнении Белоруссии с Латвией и Эстонией: если не закрывать глаза на то, что происходит в Прибалтийских республиках, то Республика Беларусь на их фоне предстаёт эталоном демократического развития.
Кто в последние годы слышал о том, чтобы Беларусь кому-то запрещала въезд, депортировала из страны, объявляла кого-то персоной нон грата? Туда свободно ездят и те, кто называют её «последней диктатурой Европы» и мечтают увидеть революцию в Минске. В Прибалтике же счёт фамилиям в «чёрных списках» перевалил за сотню: в последние годы оттуда выдворяли неугодных учёных, экспертов, артистов, писателей, журналистов. В том числе – граждан ЕС, в нарушение собственных обязательств о свободе перемещения по Европе.
В белорусских СМИ царят цензура и преследование журналистов? Но, минуточку, в Беларуси свободно вещает канал «Белсат» – польский государственный телеканал, созданный МИД Польши с откровенной формулировкой «для поддержки демократической оппозиции Беларуси», финансируемый из государственного бюджета и входящий в структуру государственного телерадиовещания Польши. Его до сих пор не отключили и не запретили, как до сих не заглушили и вещающее на Беларусь из Белостока «Радио Рация» – ещё один польский рупор белорусской оппозиции.
Сравните это с Латвией и Литвой, где в последние три года только и делали, что запрещали и отключали российские телеканалы, убеждая использовать их методы борьбы с «русской пропагандой» всю Европу.
Беларусь – единственная бывшая советская республика, в которой два государственных языка. Не белорусские, а литовские власти в 2010–2012 годах закрывали польские школы с формулировкой «хочешь быть поляком – езжай в Польшу». Это к вопросу о положении в Беларуси меньшинств. Для Минска такая постановка вопроса в принципе неверна; как говорил неоднократно президент Беларуси, «у нас нет никаких меньшинств, ни сексуальных, ни национальных. Это всё наши граждане. Это наши поляки, это мои поляки».
Наконец, коронный аргумент: в Минске у власти «последний диктатор Европы» – один и тот же человек больше двадцати лет занимает высший государственный пост.
Правда же заключается в том, что Александр Лукашенко в политике – человек с улицы по сравнению с прибалтийскими элитами: ведь в Литве, Латвии и Эстонии у власти многие десятилетия находятся одни и те же намертво связанные друг с другом, спаянные в одно целое группы людей.
По итогам распада СССР и возникновения независимых постсоветских республик реальная смена власти произошла в Беларуси, а никак не в Прибалтике. Кем был избранный в 1994 году президентом Республики Беларусь Лукашенко Александр Григорьевич? Директор совхоза «Городец» в Могилёвской области, оппозиционный депутат Верховного совета Белорусской ССР, сделавший себе имя на антикоррупционных разоблачениях перекрасившейся из коммунистической в «литвинскую» националистическую номенклатуры.
А кто в Прибалтике закрепился у власти по итогам роковых событий начала 1990-х годов? В Литве – первый секретарь ЦК Компартии Литовской ССР Бразаускас, в Латвии – секретарь ЦК Компартии Латвийской ССР по вопросам марксистско-ленинской идеологии Горбунов, в Эстонии – председатель Верховного совета Эстонской ССР с 1983 года Рюйтель. Вместе с ними у власти намертво закрепились и по сей день кормятся с доступа к ней многочисленные инструкторы партийных отделов, председатели горисполкомов, заведующие отделами республиканских комсомолов и научные секретари высших партийных школ. Что характерно, дружно требующие приравнять коммунизм к нацизму и выплатить им компенсации за «советскую оккупацию».
При внимательном рассмотрении обнаруживается, что Прибалтика и Беларусь, в какой области ни начни их сравнивать, всякий раз оказываются антагонистами и антиподами друг друга, причём сравнение с Беларусью неизменно оказывается не в пользу Прибалтики.
Это обстоятельство особенно поражает, если учесть, что сегодняшние Беларусь и Прибалтика (точнее, Литва и часть Латвии – Латгалия) столетиями развивались как один регион с одинаковыми географическими условиями, большой схожестью культуры и быта, общей историей (пребывание в составе Речи Посполитой и Российской империи, польское культурное влияние). Общие черты сохранялись даже в советский период: Белорусская ССР и «прибалтийские сёстры» имели одинаковую структуру экономики с преобладанием в ней доли высокотехнологичной тяжёлой промышленности.
Разительные контрасты между разными странами одного региона начали появляться только после распада СССР. Белорусское общество за пару лет отторгло националистическую прозападную модель развития стран Балтии, отказавшись от приватизации, глобализации, либерализации, ксенофобии, русофобии – словом, от всего того, что на постсоветском пространстве принято называть «европейский выбор». Беларусь установила правопреемство с Белорусской ССР, отвергла националистическую символику, поставила задачей сохранение промышленности, ввела два государственных языка, никого не объявляла негражданами и не выдавливала из страны, отказалась от членства в ЕС и НАТО в награду за разрыв отношений с Россией, предприняла первые попытки возродить разрушенные после распада СССР интеграционные связи.
Два десятилетия по умолчанию считалось, что белорусская модель развития – это рудимент, откат назад и регресс, особенно при сравнении с самыми прогрессивными на постсоветском пространстве, открытыми глобальному миру странами Балтии.
Однако сейчас объективно получается так, что страны будущего в Восточной Европе – это Польша и Беларусь, тогда как Прибалтика – уходящая натура.
Самый главный критерий – хотят ли люди жить в этих странах. Беларусь – одна из немногих бывших советских республик, где много лет сохраняется положительное сальдо миграции. Белорусы никуда не эмигрируют, в отличие от латышей с литовцами, из которых треть уже уехала на запад и ещё треть собирается. И дело не в том, что белорусы не входят в Шенгенскую зону и Евросоюз и не обладают возможностью свободно поехать на заработки в Европу. Украинцы тоже всего этого лишены, тем не менее только в Польшу из сделавшей «европейский выбор» Украины за последние годы уехали более миллиона гастарбайтеров. Белорусы же процентами населения не эмигрируют никуда: ни в ЕС, границы с которым закрыты, ни в Россию, границы с которой открыты.
Население Беларуси в последние годы растёт – как за счёт иммиграции, так и за счёт хорошей рождаемости. Население Беларуси с 1991 года сократилось на 7% – можно это сравнивать с депопуляцией в Латвии или Литве, где за четверть века после 1991 года произошла демографическая катастрофа, не имеющая аналогов в новейшей истории? И стоит ли удивляться тому, что эта демографическая катастрофа произошла, если в Латвии, к примеру, за пять лет «антикризисной политики» кабинета Валдиса Домбровскиса была закрыта каждая вторая больница, что было названо правительством «оптимизацией медицинской сети». В Беларуси за те же годы под тем же обоснованием «оптимизации» было закрыто 1,9% медицинских учреждений. Так в каком случае имела место оптимизация, а в каком – уничтожение социальной инфраструктуры? Республика Беларусь входит в десятку стран Европы с наиболее высокой выживаемостью детей с онкологическими заболеваниями - 75%. В рейтинге, подготовленном Bloomberg в 2014 г. на основе данных Всемирной организации здравоохранения и Всемирного банка, эффективность белорусской системы здравоохранения превосходит США.
Что могут предъявить «адвокаты» Прибалтийских республик в ответ на эти доводы? ВВП на душу населения выше белорусского? Так вычтите из этого подушевого ВВП деньги, которые средний литовец или латыш платит за услуги ЖКХ в соответствии с предписанным Еврокомиссией и МВФ принципом стопроцентной оплаты коммунальных тарифов конечным потребителем по рыночной стоимости, и сравните с тем, сколько осталось у белоруса, за которого доплачивает «совковое государство».
Индекс человеческого развития в странах Балтии самый высокий среди бывших советских республик? А как вычисляется этот индекс? Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) – это продолжительность жизни, образованность населения и подушевой ВВП. Показатель продолжительности жизни в Прибалтике говорит лишь о старении населения и увеличении доли пожилых людей в возрастной структуре. Молодёжь повально бежит из Прибалтийских республик, а рождаемость в них ничтожна. Уровень образованных людей в обществе действительно высок, но что потом делать этим образованным людям со своим образованием, если реальная экономика уничтожена, а рынок услуг сокращается из-за сокращения населения? Специалисты с высшим образованием сегодня улетают из Прибалтики сразу по получении диплома. Про ВВП уже было сказано выше; к сказанному стоит добавить, что подушевой ВВП распределяется крайне неравномерно, а Латвия, например, является лидером Евросоюза по «коэффициенту Джини» – уровню расслоения между богатыми и бедными. В Беларуси же «коэффициент Джини» – один из самых низких в Европе. Выходит, что в массе своей белорусы живут лучше прибалтов.
По итогам двух с половиной десятилетий постсоветского развития именно Беларусь сохранила и нарастила человеческий потенциал, в то время как Прибалтика окончательно и бесповоротно его утратила.
Поэтому у Беларуси есть будущее, а у Прибалтики уже нет. Доля инновационных товаров в общей отгруженной белорусской продукции в 2014 году достигла 18%, а высокотехнологичный экспорт составил около 10 миллиардов долларов — около трети от совокупного белорусского экспорта. У Беларуси скоро будет своя атомная станция, китайско-белорусский индустриальный парк и другие инновационные стратегические проекты, с помощью которых она прорвётся в XXI век. У Прибалтики уже ничего не будет – только дальнейший исход населения, демографический кризис и превращение в дом престарелых.
Эта полярная противоположность в развитии – следствие сделанного 20 лет назад выбора. Прибалтика сделала свой выбор – и проиграла. Белорусы оставались верны своему выбору, как их ни называли 20 лет «колхозниками» и «совками»… и сейчас выясняется, что они оказываются в выигрыше. Но, разумеется, правильности белорусского выбора не могут признать ни в Прибалтике, ни на Западе. Поэтому в белорусском глазу и дальше будут выискивать каждую соломинку, не замечая в прибалтийских глазах огромнейшего бревна.
