Давно замечено: как только у Порошенко начинаются неприятности, будь то публикация «панамского досье» или «пленок Онищенко», он сразу же начинает воинственно стучать в барабаны национализма, стремясь выглядеть «самым патриотическим патриотом». На этот раз Порошенко озаботился вопросом присутствия украинского языка на телевидении, что совпало с арестом главного налоговика Украины, названного рядом экспертов «черной меткой» для Петра Алексеевича.
В ноябре 2016 г. на Украине вступили в силу изменения в закон «О телевидении и радиовещании», согласно которому радиостанции обязаны соблюдать 25‑процентную квоту на украинские песни от общего объема контента. В течение второго года действий изменений эта доля составит 30%, на третий год — 35%.
Это уже привело к падению качества контента, а следовательно, к уменьшению аудитории (автовладельцы переходят на флешки и СD) и падению и без того сократившихся за последние три года доходов радиостанций от рекламы. Но вместе с тем киевские чиновники сумели пополнить свои закрома, успев оштрафовать радиостанции более чем на полмиллиона гривен за несоблюдение квот.
Вручая Шевченковские премии, Порошенко предложил распространить нормы, принятые в отношении радио, на телевидение. Нардеп Виктория Сюмар, глава Комитета Рады по свободе слова и одновременно инициатор многочисленных запретов и ограничений в сфере культуры и медиа, сразу же отчиталась, что парламент готов к принятию закона, в котором сразу будет прописана 75‑процентная квота для украинского языка.
Также она заявила, что готова поддержать один из трех находящихся в комитетах Рады законов о языке, предусматривающий тотальную украинизацию всех сфер общественной жизни.
Виктория Сюмар
К слову, данные законопроекты вызвали резкую реакцию Будапешта, предупредившего, что он не допустит ущемления языковых прав венгерского меньшинства Украины.
Нельзя не вспомнить и о том, что с 1 января остановлен ввоз всей книжной продукции из РФ, а в последние три послемайданных года под запретом находится масса российских телеканалов, фильмов, сериалов.
С высокой долей вероятности можно спрогнозировать, что парламент украинизирует телевидение. Не будем в очередной раз упоминать о внесении раскола в украинское общество и о том, что в 2014 году Юго-Восток Украины забурлил после отмены действовавшего на тот момент языкового законодательства (и всё еще продолжающего действовать, несмотря на постоянные нарушения).
На сегодняшний день подобные протесты невозможны ввиду зачистки политического поля и восстановления государством репрессивной функции. Всё это достаточно очевидно, тем более что Порошенко никогда не позиционировал себя как президента всей Украины, а лишь как главу «Украины Майдана».
Тем не менее складывается впечатление, что власть пилит сук, на котором сидит. Опыт украинизации радио показывает, что будет падать количество пользователей ТВ — основного инструмента пропаганды киевского режима. Вырастет спрос на спутниковые тарелки, и никакие предложения по созданию отдела в МВД по их спиливанию (!) не помогут повернуть процесс вспять.
Параллельно с этим власть оттолкнет от себя русскоязычных украинских националистов. А ведь рейтинги власти и так оставляют желать лучшего, находясь примерно на уровне жирности кефира.
В целом же языковой вопрос на Украине постоянно возникает либо накануне выборов, либо, при «майданных» властях, для камуфлирования других, куда более важных для общества вопросов. Общество интересуют вопросы тарифов, безработицы, коррупции, пенсионной реформы, наконец, президентских офшоров — власть в свою очередь предлагает «патриотическую» повестку. Заговорили о патриотизме, значит, проворовались. Либо вновь-таки классическое «разделяй и властвуй».
Примечательно, что вся верхушка киевского режима (разве что за исключением спикера Рады Парубия) абсолютно русскоязычная в быту. Когда действующий режим называют ультранационалистическим, это не совсем верно: у «винницких» нет никакой идеологии, лишь набор штампов, которым прикрывается беспрецедентное ограбление страны.
Несмотря на прилагаемые усилия, особыми успехами в украинизации киевские чиновники похвастаться не могут. Наиболее красноречивой является статистика запросов Google на украинском языке: лишь в ряде областей Западной Украины таковых чуть более 30% от общего количества. Вот и получается, что украинский язык и культуру продвигают сугубо административными мерами, а никак не созданием качественного и интересного культурного продукта.
Сама же современная украинская культура деградирует семимильными шагами в условиях отсутствия конкуренции. Хотя ключевая причина, безусловно, не эта, а обрушение базиса, экономики, к состоянию даже не третьего, а четвертого мира, что тянет за собой обвал надстройки: политики, культуры, медиа и прочего.
Если бы киевские чиновники действительно были заинтересованы в поддержке украинского языка, то им следовало бы прежде всего озаботиться проблемой прогрессирующей депопуляции страны, в результате которой сокращается количество активных носителей языка.
Нечто подобное происходит в Прибалтике, где местные языки постепенно становятся вымирающими.
Кроме того, жесткие языковые ограничения в двуобщинных Латвии и Эстонии стали одной из причин нереализации предоставленных с провозглашением независимости возможностей.
С точки же зрения информационных ограничений, вводимых Киевом, наибольшие опасения вызывает желание властей взять под контроль Интернет — принята так называемая Доктрина информационной безопасности, позволяющая блокировать все неугодные порталы.
Против данной доктрины выступил ряд международных правозащитных организаций, в том числе Amnesty International, а в 2015 г. похожий проект раскритиковал Совет Европы, но отменять сей акт никто не собирается. Остается уповать разве что на недостаточную техническую оснащенность и традиционную криворукость украинских властей.
