На прошлой неделе Апелляционный суд Литвы вновь продлил арест россиянина Юрия Меля. Его и почти 70 других граждан России, Белоруссии и Украины литовские власти обвиняют в преступлениях против человечества 24-летней давности. Все они отрицают вину. ЕС же предпочитает просто не замечать подобные инциденты в своих границах.
45-летний военный пенсионер и полковник запаса Юрий Мель, живущий в Калининградской области, был схвачен на российско-литовском погранпункте «Советск-Панямуне» 12 марта 2014 года. Прямиком с КПП он попал в Лукишкский следственный изолятор Вильнюса. Литовские правоохранители сначала , что не знают об обстоятельствах задержания калининградца, потом заявили о его причастности к событиям в Вильнюсе января 1991 года. «Они все важны как исполнители, я бы сказал. Он участвовал в штурме башни», - сказал сотрудник Генпрокуратуры Литвы Гинтаутас Пашкявичюс. Так Мель получил обвинение в преступлениях против человечества и уже больше года находится под стражей в ожидании суда. Срок заключения постоянно продлевается на три месяца. В последний раз это было сделано 7 апреля.
Жалобы и просьбы изменить Мелю меру пресечения из-за слабого здоровья литовская сторона исправно отклоняет. «Уже заранее объявлено, что будут рассматриваться не шесть строчек про Юрия Меля, а все 700 томов уголовного дела «Литва против России как правопреемницы “преступного государства СССР”», - пояснила жена Юрия Надежда. Несмотря на стойкое убеждение литовской прокуратуры, что подозреваемый может скрыться на Родине, по словам супруги Юрия, литовцы затребовали в качестве «аванса» 35 тысяч евро за то, чтобы прокурор рассмотрел возможность выпустить Меля под домашний арест, плюс свыше 100 тысяч евро залога.
События вокруг телебашни в 1991г. — центральный эпизод историографии Второй Литовской республики, по эмоциональной окраске и значимости в государственной риторике чуть ли не затмевающий провозглашение независимости страны от Советского Союза. Тогда в ночь с 12 на 13 января, во время противостояния Литвы с союзным центром, в Вильнюс были введены войска при поддержке спецподразделения «Альфа». В результате столкновений у телебашни погибли 14 литовцев (и один сотрудник КГБ). Все они вошли в пантеон героев, павших за суверенитет Литвы. Участие Меля, на тот момент — старшего лейтенанта, заключалось в том, что он находился в одном из танков в «кровавое воскресенье». И, следовательно, по версии литовской прокуратуры, лично ответственен за убийство мирных вильнюсцев в попытке задавать их стремление к свободе.
Примечательно, что преследование пенсионера, гражданина другого государства, по обвинениям, растущим прямиком из турбулентной эпохи распада СССР, практически никак не освещалась в СМИ Евросоюза. Чего точно не скажешь о Надежде Савченко, которой предъявлены куда более конкретные обвинения. Содержащаяся в России украинская летчица, которая объявляет, прекращает и возобновляет голодовку, теряет до 13 кг веса, настолько взволновала мировую общественность, что ее имя не раз звучало аж на брифингах Совбеза ООН из уст постпредов США Саманты Пауэр и Литвы Раймонды Мурмокайте.
Больной сахарным диабетом Мель, потерявший 40 кг за год, подобного интереса не вызвал.
Аналогичный ажиотаж возник в Вене и Страсбурге, когда Россия в прошлом году арестовала по обвинению в шпионаже Эстона Кохвера, сотрудника эстонских спецслужб. «Глубокую озабоченность» тотчас выразило представительство США при ОБСЕ, через шесть месяцев вовсе потребовав немедленно отпустить пойманного эстонца. В Европарламенте шум начался с письма группы депутатов во главе с Ги Верхофстадтом (премьер Бельгии в 1999-2008гг.) и Урмасом Паэтом (глава МИД Эстонии в 2005-2014гг.) Верховному представителю ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерике Могерини, где Россию, помимо прочего, обвинили в попрании международного права. Отныне Европарламент стал присоединять требование освободить Кохвера к ставшему традиционным требованию выпустить Савченко. Экспертные круги не отставали. Так, Люк Коффи из фонда «Наследие», близкого к американским консерваторам, назвал историю с Кохвером актом гибридной войны России против стран Балтии в статье с говорящем названием «Не забывайте об Эстоне Кохвере».
Еще бы, ведь когда арестовывают граждан союзников по НАТО — это обидно. А что именно произошло более, чем 20 лет назад в Вильнюсе, кто конкретно виноват — литовцы пусть разберутся сами, им виднее.
Разбираться на самом-то деле есть, в чем. «Дело 13 января 1991 г.» в Литве представляет из себя целую череду расследований, растянутых на пару десятилетий, с огромным ворохом подозреваемых от высших чинов СССР до рядовых танкистов. Поскольку Борис Ельцин в свое время отказался выдать Литве бывшего министра обороны СССР Язова и других советских чиновников, Вильнюс решил сконцентрироваться на собственных партийных функционерах. В 1999 году за «попытку переворота» после длительного процесса были осуждены шесть деятелей Компартии Литвы, включая Миколаса Бурокявичюса и Юозаса Ермалавичюса.
На этом была взята пауза, внимание властей переключилось на бывших рижских омоновцев, проходящих по другому резонансному делу 1991 года: нападение на таможенный пост под Мядининкаем, приведшее к смерти семи человек. В 2007 году Вильнюс запросил у Риги экстрадицию одного из омоновцев, Константина Никулина. Пикантность вопроса заключалась в том, что Никулин вместе с сослуживцем в 2004 году уже получил условный срок в Латвии по тому же эпизоду после 18-летнего (!) следствия. Он успел помочь по другому уголовному делу (об убийстве начальника Лудзенской службы государственных доходов), поэтому в рамках программы защиты свидетелей получил новую фамилию — Михайлов — и гражданство Латвии. Однако сей факт не помешал Латвии выдать несколько лет спокойно проживающего в столице новоявленного гражданина и «ценного свидетеля» по первому требованию соседа. Новый процесс над Михайловым-Никулиным тоже получился длинным, закончился лишь в 2011 году. Экс-омоновец получил пожизненный срок. Еще троих, живущих в России, Литва объявила в розыск.
Важная деталь: прокуратура переквалифицировала обвинения с убийства на преступления против человечества. Данный шаг одновременно позволил избавиться от срока давности и вывести нападение под Мядининкаем на международный уровень. Точно также Литва поступила в 2010 году, возобновляя расследование событий вокруг Вильнюсской телебашни. «Под башню» была создана отдельная прокурорская группа. Литва принялась выписывать европейские ордера на арест жителей России, Белоруссии и Украины. Параллельно Сейм поправил Уголовный кодекс, разрешив судить иностранцев заочно. Следствие продлилось еще четыре года, официально завершившись в прошлом ноябре. К тому времени с около 40 томов на начало 90-х уголовное дело возросло до 700 томов.
Характерно, что принципиальных возражений касательно необходимости расследовать события 13 января 1991 года не высказывает и Россия, где проживает большинство подозреваемых. «Мы скорбим по всем жертвам, и уверены, что необходимо тщательно расследовать гибель каждого человека, без политической шумихи», - считает посол России в Литве Александр Удальцов. Только без политики не получается: о политизированности темы внутри Литвы красноречиво говорит тот факт, что трактовки далекой январской ночи попросту запрещены на государственном уровне. Поэтому, собственно, обвиняемым сложно защищаться, когда любые высказывания, идущие вразрез с тезисом о советской агрессии в отношении Литвы, априори находятся вне закона. За реплики наподобие «свои стреляли в своих» запросто можно отхватить крупный штраф, как показывает опыт левого политика Альгирдаса Палецкиса, вынужденного уплатить 10 400 литов за вольнодумство. Свидетельница Палецкиса Дангуоле Раугалене рассказала суду про то, как видела, что националисты сами подталкивали людей на смерть в 1991 году, за что была оштрафована на 3900 литов (оправдана Верховным судом лишь год спустя). За изображение 13 января под «неправильным углом» была наказан и Первый Балтийский канал.
Откровенная цензура, направленная против плюрализма мнений, позволяет кристаллизировать сакральную дату 13 января в общественном сознании, однако это же и мешает беспристрастному правосудию, к которому стремится Литва.
Тем более, что в деле имеется ряд нюансов, противоречащих позиции официального Вильнюса. К примеру, бывший начальник Департамента охраны края Аудрюс Буткявичюс прямо признавался, что люди у телебашни пали жертвами снайперов «Саюдиса», что сходится с заявлением Ассоциации ветеранов «Альфа», , что их бойцы не использовали ни одного боевого патрона. Масса вопросов к следствию возникло и у историка Валерия Иванова. Тут и пули от винтовок Мосина, отсутствующих у «альфавцев», и тела, совершенно не похожие на «попавшие под танки».
Европейские партнеры пока что также не находят достаточных оснований для выдачи россиян по литовским запросам. В Вене в 2011 году по литовскому ордеру был задержан Михаил Головатов, однако австрийские власти сочли обвинения «слишком расплывчатыми». Головатов был отпущен. Литва и Латвия в ярости отозвали послов из Вены в знак протеста, и вместе с Эстонией отправили петиции Комиссару ЕС по юстиции. Литва даже пригрозила подать на Австрию в Европейский суд. Схожим провалом закончилось и задержание Василия Котлярова в Италии в 2014 году. Итальянцы не проявили большого рвения относительно бывшего десантника, отправившегося в Милан отмечать день рождения. Он был отправлен из тюрьмы под домашний арест, откуда благополучно пропал. Итальянцы и не думали его дальше искать и закрыли дело к большому огорчению МИД Литвы (к которому из солидарности снова примкнула Латвия). Адвокат Котлярова доходчиво объяснил, что его клиент не значится в списке Международного уголовного суда в Гааге, да и ордера, выданные за деяния, совершенные в Литве до вступления в ЕС, в Италии не имеют юридической силы.
В настоящее время в Европе охота на лиц, обвиняемых в преступлениях против человечества, совершенных много лет назад, проводится исключительно в отношении участников войн на территории бывшей Югославии.
Буквально в марте сербская полиция задержала семь подозреваемых в массовом убийстве боснийцев у города Сребреница в 1995 году. Хоть Международный трибунал по Югославии (МТБЮ) периодически вызывает нарекания у разных сторон, все-таки он был создан по решению ООН, и преступления были расследованы международными комиссиями. Так было и с Нюрнбергским трибуналом, после которого израильский «Моссад» отлавливал нацистов по всему миру, и в Европе и США до сих пор возбуждаются уголовные дела в отношении избежавших суда преступников. Как бы некоторыми деятелям в Прибалтике и Восточной Европе не хотелось организовать некий «второй Нюрнберг» в отношении деяний советского режима и ссудить компенсацию с России, эта идея не только крайне маловероятна в плане практической реализации, но и не встречает интереса у мирового сообщества. Поэтому Литве и приходится ловить россиян на границах и рассылать ордера по всей Европе, которые не там исполняются.
Само же 13 января остается не только, как выразился историк Зенонас Буткус в беседе с BBC, «цементом» национального сознания, но и удобным поводом держать в тонусе собственное население. Мучительно длительное расследование помогает постоянно напоминать, что большой сосед «может повторить» то, что было 1991 году. В этом смысле оживленный интерес к бывшим танкистами, омоновцам и «альфовцам» как представителям врага удачно ложится на текущий информационный фон вокруг России. Тем более, как сетовал тот же Буткус на 20-летнюю годовщину вильнюсских событий, «в нынешнее время у многих людей экономические переживания затмевают энтузиазм по поводу обретенной 20 лет назад независимости, и многие литовцы на вопрос, пошли бы они сегодня защищать парламент, склонны ответить «нет». Напряженная политическая обстановка — лучший способ убедить их в обратном.
