В Латвии прошла презентация книги под названием «Общественная безопасность: дилемма включения – выключения. Портрет русскоязычного сообщества в Латвии». В рамках исследования докторанты факультета социальных наук Латвийского университета пытались понять действия русскоязычных жителей страны. Портал RuBaltic.Ru пообщался с главным редактором научного сборника – профессором факультета социальных наук Латвийского университета Жанетой ОЗОЛИНЕЙ:
– Профессор Озолиня, не могли бы Вы рассказать об основной цели вашего исследования русскоязычного сообщества Латвии. За последнее время было проведено несколько подобных исследований – в чём особенность вашего труда?
– Да, Вы правы, в последнее время, особенно после референдума о русском языке как о возможном втором государственном, в среде разных государственных учреждений Латвии, в том числе и в правительстве, стали появляться исследования о том, какое отношение у проживающих в Латвии русских к различным вопросам – как внутриполитическим, так и международным. И один из главных выводов был, что проживающие в Латвии русские являются лояльными, они показывают признаки патриотизма, что на самом деле так. При этом, с одной стороны, русскоязычные считают себя принадлежащими Латвии, а с другой – они видят во Владимире Путине могучего лидера и признают, что события на Украине отвечают интересам России. Однако вместо того чтобы искать ответ в процентах, каков удельный вес русскоязычных думающих так или иначе, что есть во многих исследованиях, мы хотели выяснить почему они так думают. Тем самым эта книга – не об отношениях государства и русскоязычных, а об отношениях русскоязычных с другими существующими в Латвии общинами и о том, как русскоязычные идентифицируют себя с латвийским обществом. В книге нет речи о вопросах гражданства, негражданства или о том, как русскоязычные смотрят на государство или государственные институты, речь идёт в основном о них самих: как они позиционируют себя в отношениях с латышами.
– И к каким же выводам пришли исследователи по итогам этого проекта?
– Выводов много, и они соответствуют тому, что показывали другие социологические опросы. Русскоязычных Латвии можно разделить на три группы независимо от того, есть ли у них гражданство Латвии или нет. Есть те, которые считают себя принадлежащими к стране, и для них не важен вопрос, кто ты в Латвии. Вторая группа – это те, которые намного комфортнее чувствуют себя во всём, что связано с Россией, её политикой и медийным пространством. И третья часть – это те, кто находятся где-то посередине и в некотором роде растеряны.
Вследствие этого один из наших главных выводов – что разговоры в Латвии о политике интеграции в отношении русскоязычной общины и продолжение этих разговоров – это вздор.
Ведь как можно интегрировать человека, который здесь родился, говорит на латышском языке, работает в государственных учреждениях и так далее? Эта интеграция ему просто не нужна, это старомодная концепция. Однако нужно думать о политике интеграции, которая относится к той части русскоязычных, которая до сих пор ищет своё место.
Второй вывод заключается в том, что русскоязычные Латвии озабочены своей культурной или этнической идентичностью. Они ищут для себя ответ на вопрос, что значит быть русским в Латвии и в Балтии? Для них ответ пока ещё не ясен, и, возможно, с точки зрения государственной политики стоило бы действительно проанализировать этот вопрос – что значат русские в Латвии?
Третье – у русскоязычных молодых людей сильнее выражены стереотипы, чем у латышской молодёжи. Русскоязычная молодёжь всё ещё мыслит стереотипами, что латыши их ненавидят, называют «ватниками» и т. д. В свою очередь, когда мы задавали идентичные вопросы латышской молодёжи, то они не употребляли такие термины. У них есть русские друзья, с которыми им интересно. То есть можно утверждать, что они принимают эту русскоговорящую общину как свою.
Четвёртый вывод появился из исследования о русскоязычных как о части латвийской диаспоры за рубежом именно в последние годы. Оказалось, что те русскоязычные, которые уехали работать в другие страны ЕС, очень быстро забывают свою принадлежность к Латвии. Они не пытаются поддерживать свой латышский язык, который у них блестящий, а присоединяются к так называемой транснациональной диаспоре. То есть они очень быстро, используя современные технологии, находят таких же и создают свою русскую общину.
– Вы упоминали, что русскоязычных Латвии можно условно разделить на три части; можете ли Вы сказать, в процентном соотношении, сколько каждая из них составляет?
– Судя по социологическим опросам, они разделяются на практически одинаковые три группы. И интересно, что между ними практически нет отличий по возрасту.
В принципе, русскоязычная молодёжь одинаково представлена в каждой из этих групп.
Конечно, это преимущественно влияние семьи и социальной среды; и ещё один из интересных фактов – что наибольшую угрозу своей идентичности и языку чувствуют не несколько тысяч русскоязычных, живущих в Талси или Валмиере, а те, которые живут в Риге или Латгалии, где есть русская среда и нет проблем с сохранением русской идентичности. Вследствие этого мы пришли к выводу, что в Латвии создалась русскоговорящая группа людей, которая добровольно себя исключила из латвийского общества. Они чувствуют себя комфортно в своей среде и ничего не хотят менять, и их очень трудно вовлечь в общество, так как они сами этого не хотят.
– В названии книги сказано «общественная безопасность», так значит ли это, что русскоязычные Латвии угрожают её безопасности?
– Прямо русскоязычная община не угрожает ни Латвии, ни латышской общине, и книга это показала. Но в то же время в отношениях между латышскоговорящей и русскоязычной общинами есть ряд вопросов, где существует напряжённость. Это можно использовать в каких-нибудь конкретных случаях. Однако в целом наше общество является безопасным.
– Вы сказали о проблемных вопросах. Видите ли Вы какие-либо пути решения этих сложностей?
– Здесь мы складываем вместе это исследование с другими аналогичными исследованиями, и оказывается, что один из очень важных способов решения – это улучшение социально-экономической ситуации в стране.
Второй способ – это отношения самоуправления и общины.
И третье – это качество образования. Как показывают данные исследования, у нас всё ещё есть школы, в которых билингвальное образование имеется только на бумаге. И при этих обстоятельствах как раз и появляются люди, которые выбирают самоисключение.
– На Ваш взгляд, как долго будет продолжаться это, как Вы выражаетесь, «самоисключение» значительной части русскоязычных Латвии из жизни общества?
– Это в большой степени будет зависеть от того, какая будет образовательная политика и какая интеграционная или коммуникационная политика будет осуществляться. Это тоже один из выводов книги: не нужно думать о больших интеграционных проектах, а нужно думать о коммуникационных проектах на уровне общин, чтобы на местах, где живут люди, они могли бы между собой общаться.
