В Латвии не утихают страсти вокруг средиземноморских беженцев. В Риге проходят новые акции протеста, а в СМИ продолжают появляться политические заявления расистского толка. Помимо боязни роста преступности и появления этнических гетто, у власть имущих появились новые опасения относительно нежданных гостей: как бы африканские беженцы, прибывающие в Латвию, ненароком не превратились в «русских».
Главным аргументом против приема беженцев по-прежнему остается загадочная «непригодность» страны к столь экзотическим переселенцам. За невнятными и витиеватыми оборотами политиков скрывается простая истина: латвийское государство не в состоянии успешно интегрировать даже несколько сотен незваных гостей.
Рецепты, которые предлагаются для решения проблемы переселенцев, больше похожи на крики отчаяния, чем на действенную программу. Одни эксперты назойливо твердят о необходимости расселить беженцев по латвийским селам и весям, лишив их возможности компактного проживания. Другие — успокаивают негостеприимных соотечественников тем, что афролатыши надолго не задержатся в холодной прибалтийской стране и при первой же возможности рванут в западноевропейский рай.
Достаточно наивные доводы…
Раскидать беженцев по латвийским регионам, тем самым решив проблему их адаптации, не удастся. В соответствии с общей теорией миграции, приезжие не демонстрируют тенденции двигаться в направлении малых городов и сел. Миграция всегда идет в сторону мегаполисов. Поэтому и средиземноморские гости Латвии, как их ни расселяй, будут стекаться в столицу и оседать именно там.
Версия о том, что беженцы используют прибалтийские страны как перевалочный пункт, а после поголовно уедут в Англию или Германию, также не может быть полностью рабочей. Подобное, конечно, будет происходить, но на какое-то время средиземноморские гости будут вынуждены осесть именно там, куда их распределят брюссельские бюрократы. Определенное время займет подготовка документов, позволяющих беженцам передвигаться по ЕС. Наверняка появятся и другие преграды. За это время часть гостей непременно успеет «пустить корни» в странах Прибалтики. После получения ВНЖ начнется логичный процесс объединения семей. Смуглые «новоприбалты» начнут перевозить из зон конфликта собственных жен и детей (Европейская директива о воссоединении семей — вещь непреодолимая). Не стоит забывать, что у некоторых из них может оказаться сразу несколько жен…
На самом деле официальная Рига не столько боится формирования этнических гетто из приезжих, сколько опасается того, что сирийские и североафриканские беженцы превратятся… в русских.
Так, по мнению профессора востоковедения гуманитарного факультета Латвийского университета Леона Тайванса, уже в Муциениеках (центр для мигрантов, расположенный в 20 км от Риги — прим. RuBaltic.ru), «где, главным образом, русские», беженцы оказываются в их окружении и русифицируются. «Там они выучат русский язык и станут еще одними здешними русскими», — сокрушается профессор.
«Латышский язык они учить уж точно не будут, даже при самом интенсивном обучении. Беженцы и эмигранты учат русский, который дает им большую возможность для маневра. Они смотрят на жизнь широко. Просекают, что тут можно обойтись и с русским, на котором работает большая часть производства, а также с ним можно успешнее перемещаться в соседние страны. Латыши чаще заняты в сфере сельского хозяйства, образования и госуправления, где беженцам явно места не найдется. Так что никакой латышской интеграции тут не выйдет — пустые мечты. Если вам хочется побольше узнать о проблемах — посмотрите на Францию, где самый большой процент мусульманских иммигрантов», — рисует прискорбную картину для национально мыслящих политиков Тайванс.
Видимо, как раз для недопущения «тАйванского сценария» на днях латвийский сейм в итоговом третьем чтении принял новую редакцию закона о предоставлении убежища. Поправки предусматривают, что несовершеннолетним искателям нового пристанища будет обеспечена возможность получения образования на латышском языке в государственном или муниципальном учебном заведении.
Вместо того, чтобы подготовить школьных учителей к работе с носителями других культур, законотворцы выбрали самый примитивный и самый бесперспективный вариант: сразу же, наиболее радикальным образом, попытаться олатышить детей беженцев.
Подобный подход, скорее всего, не только нанесет психологическую травму юным переселенцам, но и навсегда поставит крест на их желании интегрироваться в латвийское общество.
В вопросе средиземноморских мигрантов латвийские правящие всеми силами пытаются наступить на свои любимые грабли недееспособной модели политики «интеграции». Политики, основанной на латышском языке и исключительно латышской культуре, которая, даже по словам ее архитектора экс-министр культуры Сармиты Элерте, давно потерпела фиаско.
Как и в случае с русскоязычным населением, национальное большинство рассматривает беженцев исключительно в качестве объекта для интеграции (читать «ассимиляции»), забывая, что сам интеграционный процесс — это дорога с двусторонним движением. При этом правящие упорно отказываются задуматься над тем, что, может, и самих латышей стоило бы больше просвещать о культуре и особенностях тех народов, которые живут рядом или начнут соседствовать с ними в ближайшее время…
