В Литве 2014 г. объявлен годом битвы под Оршей, которая произошла в 1514 г. Эта дата, скорее, политическая, нежели историческая. В интерпретации современной литовской идеологии события 1514 г. под Оршей – не просто демонстрация доблести литовского оружия, но свидетельство исторической вражды народов Восточной Европы и России. О том, что же собой представляло данное сражение в действительности, портал RuBaltic.Ru побеседовал с историком, автором монографии «Битва под Оршей 8 сентября 1514 г. К 500-летию сражения» Алексеем ЛОБИНЫМ:
- Алексей Николаевич, в чем историческое значение битвы под Оршей 8 сентября 1514 г.?
- Это была одна из крупных битв тактического значения в XVI в., в ходе которой польско-литовские войска победили два полевых корпуса русской армии под командованием воевод Ивана Андреевича Челяднина и Михаила Ивановича Булгакова. Ей предшествовало взятие Василием III Ивановичем города Смоленска в конце июля 1514 г. Спустя некоторое время 8 сентября 1514 г. состоялась и битва под Оршей.
Однако победа на оршанском поле войск под командованием князя Константина Острожского не изменила ход войны – инициативу в боевых действиях по-прежнему удерживала Москва. Наконец, польско-литовским войскам так и не удалось отвоевать у русских Смоленск. В конечном итоге война 1512-1522 гг. Литвой была проиграна.
Но в то же время прославление победы «над московитами» привело к появлению длинного пропагандистского шлейфа ̶ именно битва под Оршей породила большое количество пропагандистской литературы – поэм, од, стихов, полемических сочинений. Эти брошюры активно издавались в Кракове, Нюрнберге, Риме. Постепенно акцент в этих документах смещался на то, что были разгромлены несметные полчища московитов, тем самым будто бы удалось предотвратить завоевание Великого княжества Литовского и Польши, и всё это проходило на фоне сообщений о турецкой угрозе.
В некоторых произведениях даже было сравнение турецкой угрозы с «московитской». Но с военно-политической точки зрения сама битва имела тактическое значение, и в стратегическом отношении её эффект был минимален.
- Разнятся ли оценки данной битвы в российской, литовской и белорусской историографии?
- Понимаете, уровень исследовательских работ по этой теме очень низкий. Прошло уже почти 500 лет, но до недавнего времени историки не обращали особого внимания на эту битву. Она изучалась поверхностно, хотя и считалась некоторыми исследователями «битвой европейского значения». В 1990-е г. появился целый пласт исследований научно-популярного характера, и, понятное дело, он появился после «парада суверенитетов». Издавались эти работы, соответственно, в Польше, Белоруссии, Литве и Украине, потому что на оршанском поле против русских войск сражались выходцы из этих земель.
Константин Острожский, победитель московитов, был украинцем, волынцем, и на битву он пришел с волынским ополчением. Поляки прислали добровольцев и наемников, а шляхетское ополчение (или «посполитое рушение») выставилось из литовских и белорусских земель, которые исторические входили в состав Великого княжества Литовского.
Несмотря на большой массив выходивших статей, всё же все они базировались на уже известном нам нарративе, то есть на уже известных источниках: летописях и хрониках. А они, как известно, грешат неверными данными – надо отметить, что ягеллонская пропаганда, которая развернулась с 1514 г., конечно же, нашла отражение в этих источниках. Появились такие фантастические цифры, как 80 тысяч русских против 30 тысяч польско-литовских войск, при этом никого не волновал вопрос, как все они должны были уместиться на поле максимум, в 6 кв.км. Без какой-либо критики эти цифры были восприняты в трудах Карамзина, Соловьёва и других классиков российской истории.
Историки, в том числе современные, базировались на пропагандистских данных, не удосуживаясь пропустить их через «источниковедческий фильтр». Даже в современной литературе порой даже простым методам военной логистики не уделяется особого места. Никого почему-то не заботит, как эти гигантские массы войск там перемещались, сколько потребляли в сутки фуража, каков был максимальный мобилизационный потенциал противников и т.д.
Но тренд «80 тысяч разбитых московитов» уж очень необходим некоторым историкам и политикам стран Восточной Европы для придания полевому сражению статуса «величайшей битве в Европе». До сих пор во многих трудах мы можем встретить такие цифры, взятые из пропагандистских сочинений XVI века.
В то же время практически никто из историков не использовал данные российских источников, и не пытался расширить источниковую базу вширь и вглубь. Поиск новых источников не производился. А между тем в европейских архивохранилищах, в частности в Тайном государственном архиве в Берлине, есть интереснейшие документы, позволяющие по-новому взглянуть на событие 500-летней давности.
- Вы как историк считаете, что битва под Оршей была демонстрацией исторических корней противостояния Восточной Европы и России?
- Стоит ещё раз отметить, что сама битва являлась лишь одним из тактических сражений тех войн, которые происходили в первой трети XVI веке. Россия в то время вела много войн с Великим княжеством Литовским: война 1500-1503, 1507-1508, 1512-1522 гг.
Это было время, когда государства боролись за «древнерусское наследие». Между ними были соперничество и обоюдные притязания на русские земли. Российское государство претендовало на Смоленск, Полоцк, Витебск, в дипломатических документах заявляло претензии даже на Киев. Литву интересовал Псков и Новгород, Великие Луки. Поэтому между ними шло постоянное соперничество. Пограничные земли находились в очень сложном положении, склоняясь то в одну сторону, то в другую.
Битву под Оршей в историческом плане, на мой взгляд, следует расценивать как одно из сражений, произошедших в ходе противостояния Великого княжества Литовского и Российским государством в период 1500-1581 гг.
Напрасно некоторые политики говорят о «вековой войне» Литвы и России. С Крымским ханством Россия сражалась гораздо дольше. «Татарская угроза» и для Литвы была немаловажной. Каждая страна боролась с этой угрозой по-своему.
- За битвой под Оршей закрепилась легенда, что она, с одной стороны, спасла Великое княжество Литовское от завоевания, а с другой – разрушила антиягеллонскую коалицию, в которую входила и Россия. Подтверждаются ли подобные оценки битвы историческими источниками?
- Исторические источники не подтверждают такой оценки данной битвы. Тезис, что победа в битве обеспечила независимость Великого княжества Литовского, по сути, ошибочен.
Тот, кто выдвигает его, очень плохого мнения об оборонных силах ВКЛ. Русское полевое войско, состоящее из двух корпусов, физически никак не могло завоевать Литву.
Русско-литовская война 1512—1522 гг. началась с походов Василия III на Смоленск. Их было три, после третьего похода Смоленск был взят. Ещё до его взятия, в июне 1514 г., в Великих Луках был сформирован вспомогательный отряд, который выдвинулся под Оршу. Позже, в начале сентября из состава главных сил к нему был присоединен корпус Челяднина. Таким образом в сражении под Оршей участвовали две рати, возглавляемые Михаилом Булгаковым-Голицей и Иваном Челядниным. Но главные силы во главе с Василием III, воеводами Данилой Щеней и Василием Шуйским остались под Смоленском.
Если для взятия только одной сильной смоленской крепости потребовалось колоссальное сосредоточение сил, три похода и полтора года войны, то неужели полевые конные войска Челяднина и Булгакова-Голицы могли хоть как-то угрожать Витебску, Полоцку, Могилеву, Вильне, хоть как-то угрожать независимости Литвы?
В отношении распада коалиции я уже не раз подчеркивал, что сама коалиция, которая начала складываться с 1514 г., была инициативой императора Священной Римской империи Максимилиана I. Но сам Максимилиан был достаточно хитрым политиком, и тот проект договора, который был заключен с российской стороной, позже, 4 августа 1514 г., был фактически изменен самим Максимилианом за месяц до Оршанской битвы. Новую редакцию договора Василий III подписывать отказался.
То есть не последствия сентябрьской битвы, а августовские решения императора Священной Римской империи, который не захотел окончательно подписывать договор в прежней редакции с Российским государством, послужили отправной точкой распада проекта коалиции. Но поскольку информация достигала получателя с опозданием, то многие при ягеллонском дворе посчитали, что именно битва послужила причиной распада, а на самом деле всё произошло раньше.
У России все же сложился альянс с Тевтонским орденом. 10 марта 1517 г. был заключен оборонительный военный союз против Польши и Великого княжества Литовского, между гроссмейстером Тевтонского ордена Альбрехтом Бранденбургским и Василием III. То есть что касается русско-тевтонской коалиции, направленной против Ягеллонов, то она вполне состоялась. Даже этот хлипкий военный альянс имел свои результаты. Он сковал силы Польской Короны и вынудил её держать войска на случай войны с Тевтонским орденом. Вследствие этого после 1518 г. Польша не могла оказать значительную помощь Литве ни наемниками, ни добровольцами. На протяжении 1518−1520 гг. русские войска неоднократно вторгались в пределы ВКЛ, в редких случаях встречая сопротивление, а в 1519 г. впервые в истории русско-литовского противостояния московская конница вышла на виленский тракт, чем навела значительный переполох среди жителей столицы. Ну, и в конечном итоге, по результатам перемирия, Смоленская земля осталась за Россией.
- Как Вы оцениваете попытки Литвы использовать данную тему в политических целях?
- К теме связи таких событий с политикой надо сказать, что с 1991 г., когда произошел «парад суверенитетов», порой случалось так, что даже небольшое сражение и тактический успех «поднимался на щит» различными политиками. В рамках «новой национальной истории» раскапывались события, связанные с «противостоянием с Москвой», облекались в новую пропагандистскую обертку. Вспомним, что на Украине 11 марта 2008 года тогдашний президент Виктор Ющенко подписал указ о праздновании Конотопской победы над «москалями», хотя эта битва также имела лишь тактическое значение. Подобные тенденции в разное время были также в Белоруссии, Польше и Литве. Парламент Литвы сегодня просто продолжает следовать проложенным курсом «национальной истории».
Справка RuBaltic.Ru:
Лобин Алексей Николаевич - в 1999 г. окончил исторический факультет СПбГУ, в 2004 г. защитил кандидатскую диссертацию. Член редколлегии электронного научного издания «История военного дела: исследования и источники», составитель и ответственный редактор специального выпуска «Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны» (http://www.milhist.info/spec_1/ ). Автор около 50 научных работ, в том числе одной монографии «Битва под Оршей 8 сентября 1514 г. К 500-летию сражения» (СПб., 2011) и 15 статей, посвященных войне 1512-1522 гг.
