Бывший президент Литвы Валдас Адамкус может быть замешан в проведении Холокоста на территории Литвы. Из официальных биографий подобные «неудобные» эпизоды вымараны, как еще совсем недавно было скрыто «красное прошлое» другого литовского президента — Дали Грибаускайте.
Бывшая малолетняя узница минского Гетто Цвия Кацнельсон обвинила
экс-президента Литвы Валдаса Адамкуса в антисемитизме. Прочитав мемуары Адамкуса, Кацнельсон удивилась, почему уроженец Каунаса в своих воспоминаниях не уделил внимания трагичной судьбе евреев этого города. Еще больше ее шокировала новость, что осенью 1944 года будущий президент служил под начальством печально известного майора Антанаса Импулявичюса и был его порученцем. Импулявичюс прославился организацией расправ над евреями Литвы и Беларуси, в историю Холокоста вошел под прозвищем «минский мясник». Таланты Импулявичюса и подельников по части массового уничтожения евреев высоко оценивало немецкое командование. Литовцы убивали с таким рвением и профессионализмом, что немцы специально привозили им жертв с других оккупированных территорий.
Рута Ванагайте, автор книги «Наши» (Mūsiškiai) о Холокосте в Литве:
«В IX форте расстреляли 5000 евреев из Австрии и Чехии. Сюда их везли на прививку – евреи шли в ямы с засученными рукавами в ожидании прививки. Литовцы так хорошо работали, что батальон Антанаса Импулявичюса вывезли в Беларусь – там убили 15 000 евреев. Немцы были очень довольны».
«Адамкус не мог не знать правды об Импулявичюсе, об убийствах евреев в Литве и конкретно в Каунасе. Юноша не мог не знать общей картины, он знал и о прибывающих на станцию Каунас эшелонах смерти, потому что был родственником высокого железнодорожного чина», — возмутилась Кацнельсон. Отец Адамкуса Игнас Адамкявичюс действительно в годы войны руководил полицией каунасского железнодорожного вокзала. Адамкус пишет в мемуарах, что мог выбрать любое место службы, но отправился в батальон Импулявичюса, однако о его преступлениях не упоминает вовсе, отмечает портал BaltNews.lt.
Адамкус старается особо не афишировать собственное нахождение в одном подразделении с Импулявичюсом. Различные официальные биографии сообщают, что он с семьей летом 1944 года бежал из Литвы в Германию, опасаясь прихода советских войск и повторной оккупации. На этом «военный период» в жизни политика обрывается.
Упоминания об осенних боях 1944 года либо отсутствуют, либо подаются крайне скупо — Адамкус быстро вернулся, чтобы сражаться с советскими войсками, но снова вынужден был бежать из-за «неблагоприятных обстоятельств».
Литовская печать не любит копаться в тонкостях боевой славы одного из своих лидеров. На момент описываемых событий Валдас Адамкус был 17-летним гимназистом-добровольцем (родился в 1926 году под именем Вольдемарас Адамкявичюс). Он был известен как идейный сторонник литовской независимости и активист антисоветского подполья, с одноклассниками помогал печатать пропагандистские газеты и листовки, в том числе Laisvės kovotojas («Борец за свободу»), главный вестник Союза борцов за свободу Литвы. Союз был создан в 1940 году для борьбы с советской властью. С приходом немцев он придерживался прогерманской ориентации и гордился, что многие литовцы вливаются в части Вермахта.
Открытое письмо Союза борцов за свободу Литвы немецким комиссарам гражданской администрации от 7 июля 1942 года (по книге Пятраса Станкераса «Литовские полицейские батальоны. 1941–1945 гг.»):
«...А. Гитлер заявил, что Германии на Востоке помогают почти все народы Европы. Среди них он упомянул литовцев, эстонцев, украинцев и татар. Мы думаем, что у наших добровольцев на Востоке имеется около 8000–10000 штыков... Литовский народ в отношении к численности своего населения дал значительно больше солдат, чем все перечисленные народы».
По его собственным словам, после бегства семьи при приближении Красной армии Адамкус вернулся на родину и вступил в ряды Tėvynės apsaugos rinktinė (TAR). Подразделение иначе известно как Легион защиты Родины, Армия обороны Отечества (АОО), Жемайтийская дружина, в немецких сводках – «Жемайтийский шуцманшафт» или «Боевая группа Медера» (Kampfgruppe Mäder).
Организация родилась 29 июля 1944 года. Несколько литовских офицеров собрались в окрестностях города Тельшяй, чтобы обсудить, вступать ли в Вермахт, чтобы сражаться с Советами напрямую, или вести партизанские действия, будучи самостоятельной боевой единицей. С небольшим перевесом голосов выбрали второй вариант. Дружину собрали из остатков нескольких разгромленных и распущенных литовских коллаборантских группировок и разбавили идейной молодежью.
Историк Пятрас Станкерас, «Литовские полицейские батальоны. 1941–1945 гг.»:
«В ее состав в основном вошли отступившие из Аукштайтии бывшие сотрудники полиции Литвы, военные и по-боевому настроенная молодежь. Бойцы АОО были одеты в униформу вермахта (немцы не возражали, чтобы на левый рукав были бы нашиты щитки национальных цветов, а военные грузовики имели бы эмблему «Столбы Гедиминаса»), вооружены французским и советским оружием. Идейным создателем АОО был ксендз, доктор психологии, бургомистр Зарасая Ионас Степонавичюс. Он надеялся, что немецкие физики создадут тайное атомное оружие и остановят наступление Красной армии».
Помимо бывших «полицаев» из остатков Литовского территориального охранного корпуса (Lietuvos vietinė rinktinė, Schutzkorps Litauen) в дружину влились литовцы из саперных батальонов Вермахта и охранных частей ВВС. Через ксендз дружинники установили контакт с немецким полковником Хельмутом Медером (Hellmuth Mäder), руководившим обороной Шауляя, и запросили оказать материальную помощь. Медер снабдил (по другой версии — продал) литовцев оружием и униформой и стал куратором отряда.
Валдас Адамкус, президент Литвы 1998–2003 и 2004–2009 гг., мемуары «Имя судьбы — Литва. О времени, событиях, людях»:
«Прибыл в штаб, представился. Фамилия Адамкавичюс была хорошо известна военным, поскольку мой дядя являлся дивизионным генералом литовской армии, командовал каунасским военным округом, она открыла мне все двери в Седе».
Офицеры-дружинники изначально хотели, чтобы их возглавил родной дядя Адамкуса — Эдвардас Адамкявичюс, отставной дивизионный генерал, сражавшийся еще в царской армии. Штаб отправил племянника уговаривать дядю, но у того ничего не вышло.
«Вы только сложите свои юные головы, которые очень понадобятся Литве, а русских все равно не остановите», — предостерег Адамкявичюс. На что юный Адамкус сказал, что дядя забыл о своей присяге и предал Литву.
В итоге дружиной стал руководить капитан Изидорюс Ятулис. 2-м полком, где служил Адамкус, командовал подполковник Мечис Карейва, затем – подполковник Матас Науйокас. Штабной архив дружины уцелел во время войны и был перевезен за рубеж. Американский историк литовской армии Генри Л. Гайдис восстановил командную структуру дружины и то, что «минский мясник» Импулявичюс командовал входящим во 2-й полк 1-м батальоном. Должность Импулявичюса в составе Армии обороны Отечества подтвердил историк Андрей Столяров в работе, вышедшей в каунасском Университете Витаутаса Великого и посвященной литовским полицейским батальонам.
Медер мечтал, что объединенная литовская дружина со временем вырастет до дивизии, однако она просуществовала несколько месяцев, пока Красная армия наголову не разбила ее под Тельшяем и Седой (Сядой) в октябре 1944 года.
Историк Сергей Чуев, «Проклятые солдаты. Предатели на стороне III Рейха»:
«Остаткам «армии» численностью около 1000 человек удалось отступить вместе с немцами в Восточную Пруссию, где они была переформированы в литовский саперный батальон, состоявший из восьми рот. Батальон строил укрепления на Балтийском побережье и позднее также попал в Курляндский котел. Это обстоятельство позволило значительной части солдат TAR уйти в леса на территории Литвы, закладывая, таким образом, людской резерв для ведения партизанской войны в советском тылу».
Валдас Адамкус, президент Литвы 1998–2003 и 2004–2009 гг., мемуары «Имя судьбы — Литва. О времени, событиях, людях»:
«...под Мажейкяем началось массированное наступление советской армии. Сметая все вокруг, в городок ворвались русские танки. У нас не было оружия, мы не могли сопротивляться, однако по нам открыли сумасшедший огонь, вынудивший нас спасаться бегством через открытое поле, которое бороновали снаряды и пули... Свисая с бортов военных грузовиков бегущей немецкой армии, мы двигались в сторону Балтийского моря. На железнодорожной станции в Кретинге еще стояли на платформах тяжелые танки, которые немцы надеялись вывезти из смыкающегося кольца окружения. Выгадав момент, когда охранники повернулись ко мне спиной, я запрыгнул на одну из платформ и забрался под танк».
Так для Адамкуса и наступили «неблагоприятные обстоятельства».
Отступать с немцами или уходить в партизаны с «лесными братьями» он не захотел, поэтому повторно сбежал в Германию. Оттуда перебрался в США, осев в Чикаго.
В Америку оправился и Импулявичюс, поселившись в Филадельфии, где и скончался в 1970 году. Советский суд заочно приговорил его к смертной казни, но американские власти отказали в экстрадиции.
О деталях службы со своим печально известным однополчанином Адамкус предпочитает не распространяться. Мы обратились к сигнатору Зигмасу Вайшвиле, известному своими исследованиями темных мест в биографиях литовских политиков первого эшелона.
Зигмас Вайшвила, политик, бизнесмен, сигнатор Акта о восстановлении независимости Литвы:
«Туманные места в историях наших лидеров — не редкость. Ничего удивительного, что у всех наших президентов, кроме Бразаускаса, имеются "белые пятна". Многое про их жизнь неизвестно, особенно это касается людей, приехавших издалека, из Европы или Америки. Многие пытаются ретушировать советские периоды своих биографий, но не только — некоторые замалчивают карьеру в начале 90-х и что они делали во время войны. В случае с Адамкусом, долгое время жившим за границей, еще меньше ясности».
Сам Адамкус боевым прошлым всегда гордился. Во время президентской гонки 1997 года, будучи еще малоизвестным на исторической родине, он посетил Седу, чтобы встретиться с жителями. «Кто тебя послал? — поинтересовался местный житель. — Правительство США или ты сам приехал?» Будущий президент раздосадованно указал пальцем в сторону картофельного поля, где в 1944 году полегли его товарищи, и в очередной раз принялся рассказывать собравшимся о том, как сражался в советскими танками за литовскую свободу.
Позже, на День независимости в 2012 году, он вновь вспоминал о порывах, с которыми молодежь шла в бой.
Валдас Адамкус, президент Литвы в 1998–2003 и 2004–2009 гг.:
«Один яркий эпизод, демонстрирующий юношеский максимализм и идеализм, [...] произошел в Седе и Барстичае... Во время войны, когда советская армия приближалась к Литве, в Седе формировались отряды самообороны и литовские отряды жемайтцев. Патриотизм и идеализм извергались в условиях, где не было логики, когда молодежь собиралась в Седе с голыми руками. Юные люди жаждали защищать родину, хотя и не было оружия. Помню, что были немецкие пистолеты и неподходящие для них французские пули. Сейчас все это пытаются перевернуть, сказать, будто бы мы служили немецкой армии. Хотя ни у кого из нас даже не было немецкой униформы. Я на собственной шкуре испытал бои, которые развернулись около Седы, в них погибло около ста замечательных литовцев. Судьба дала мне выжить и отправиться на Запад».
Впрочем, в Литве находятся те, кто сомневаются, что будущий президент вообще участвовал в боевых действиях. По данным издания XXI Amžius, молодой Адамкус был определен в штаб батальона переводчиком.
В 2009 году произошел неприятный инцидент, когда 50-летний житель Тельшяя объявил, что слышал на ветеранском собрании, якобы, бежав с поля боя, гимназист Адамкус силой забрал у крестьянина лошадь и повозку.
Станисловас Абромявичюс, поэт и писатель:
«Нашему будущему президенту в то время было всего 17 лет. Как утверждают, он даже не был вооружен и, видимо, попал туда случайно».
Журналист и публицист Чесловас Ишкаускас отмечает, что, вопреки слухам, героям «войны за независимость» могло быть 17–18 лет, и приводит в пример ветерана Владаса Клазаускаса, автора мемуаров «Дух борьбы».
О том, что представляли из себя литовские коллаборантные отряды, нам рассказал Борис Ковалев, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН:
— Чем запомнились литовские подразделения, действующие совместно с Вермахтом?
— Литовские отряды в основном выполняли карательные функции, боролись с партизанами, насильственными методами изымали продовольствие в деревнях. Они оставили дурную память. Я писал книгу об испанской «Голубой дивизии». Местные жители рассказывали, что были ворье и цыгане — так они называли испанских добровольцев — вместо них пришли убийцы и садисты. Немотивированная жестокость была характерна для подразделений из Литвы и Латвии.
— Кому принадлежала инициатива в формировании литовских отрядов?
— В 1941 году в основном шла местная «инициатива снизу». Мотивы — показать себя союзниками немцев и новых властей.
Отряды могли быть добровольческими по своему содержанию, но образование вооруженных формирований проходило под жесточайшим контролем немцев. Я бы не сказал, что немцы использовали их на самых тяжелых участках фронта. Литовцев использовали на самых «грязных» участках. Порой немцы должны были выступать во взаимоотношениях с местным населением в роли «добрых следователей», чтобы к ним относились лучше, чем к их союзникам. В 1944 году гитлеровцы были уже готовы собирать всех без исключения, кто готов был сражаться вместе с ними. Ведь к тому времени нацистская Германия стала терять своих базовых союзников — Италию, Финляндию, Румынию. Германия была готова ставить на кого угодно, давать любые обещания, таким образом способствовать созданию союзных отрядов.
— Говорят, Жемайтийская дружина был очень плохо оснащена, не хватало оружия, боеприпасов…
— Действительно, литовские отряды комплектовались по остаточному принципу. Все лучшее оружие и обмундирование должно было идти немецким солдатам. Рейх больше был готов поддерживать словесно, чем фактически.
Ни о каких истинно свободных балтийских государствах в случае победы Рейха речи не шло. Но люди сделали свой выбор — воевали на стороне Адольфа Гитлера и нацистов против стран антигитлеровской коалиции. Не только против СССР, но и против США и Великобритании.
А настолько хорошо к ним относился Рейх, чтобы помогать? Надо понимать, что и качество литовских солдат далеко не всегда отвечало высоким стандартам Вермахта.
— Экс-президент Валдас Адамкус вспоминает, что при вступлении в дружину им двигали патриотические идеалы и желание бороться за свободу Литвы. Он и другие молодые литовцы могли не знать, что идут фактически воевать бок о бок с нацистскими преступниками вроде Импулявичюса?
— Сложно сказать. Даже многие немецкие генералы убеждали в ходе следствия, что не знали о концлагерях и о том, что творили СС. Думаю, эти аргументы от лукавого. Литва — страна не очень большая. Куда исчезли тысячи еврейских соседей, знали все. Что касается патриотических чувств, то — да, нацистская пропаганда много чего обещала. Но она обещала русским одно, белорусам — другое, украинцам — третье, литовцам — четвертое. Часто это были взаимоисключающие вещи. В 1944 году нацистская пропаганда действовала по принципу «не до жиру, быть бы живу». Если молодой человек заявляет, что после того, что уже произошло в Литве в годы войны, и реально можно было понять смысл и характер нацистского оккупационного режима, он вступил в 1944 году в отряд не под насильственной мобилизацией и не под угрозой смерти родителей, а из-за патриотических чувств, мне жалко такого молодого человека.
Одно из двух — или он врет, или не очень умен.
Всего в Литве погибло порядка 200 тысяч евреев, то есть больше 90% довоенного еврейского населения. По оценкам историка Еврейского университета в Иерусалиме и бывшего узника каунасского гетто Дова Левина, в Холокосте участвовали 10–20 тысяч литовцев, убивая евреев в более чем 200 мест по всей стране. Несмотря на это, тема массового убийства евреев литовцами до и во время немецкой оккупации замалчивается властями и обществом. В начале 1990-х начались первые процессы на литовскими пособниками нацистов. Американцы лишили гражданства бывшего лейтенанта Йонаса Стельмокаса, когда появились документы о его службе в 3-м вспомогательном полицейском батальоне. «Полицай» объявил, что документы сфабрикованы КГБ, а специальный прокурор, назначенный Литвой для расследования военных преступлений, Видмантас Вайцекаускас в 1992 году сказал, что численность литовцев, помогающим нацистам убивать евреев, сильно раздута и не измеряется тысячами.
Эфраим Зурофф, глава иерусалимского Центра Симона Визенталя, известный «охотник на нацистов»:
«Я никогда не забуду встречи с руководителем Литовского государства Витаутасом Ландсбергисом, состоявшейся в начале девяностых, когда он, отвечая на мое предложение расследовать Холокост, показал мне книгу о массовых ссылках литовцев в Сибирь и сказал: "Вот наш Холокост"».
В вопросе исторической памяти Холокоста администрация Адамкуса предпринимала противоречивые шаги. Первым признал вину литовцев и извинился перед Израилем президент Бразаускас. Адамкус продолжил эту линию. Он неоднократно осуждал и сам Холокост на территории Литвы, и участие литовцев в массовых убийствах евреев.Он регулярно принимал участие в памятных церемониях, публично склонял голову у мемориала в Панеряйском лесу, месте гибели около 70 тысяч евреев.
В 2000 году Сейм постановил придать 23 июня официальный статус памятного дня в честь антисоветского восстания 1941 года. Тогда одновременно с отступлением советской армии Временное правительство Литвы провозгласило восстановление республики. Этот же день считается началом Холокоста в Литве, когда местные жители при помощи властей, не дожидаясь вступления в Каунас немцев, принялись арестовывать и убивать евреев. Многие начали с соседей. Поэтому Адамкус назвал решение парламента позором и отказался подписывать закон. Сейму пришлось подчиниться. Признавал Адамкус и грехи своего народа перед поляками. В 2004 году при его прямом посредничестве произошло символическое примирение литовских партизан с бойцами Армии Крайовой (литовские борцы за независимость мешали освобождать Вильнюс).
Одновременно шла глорификация нацистских пособников.
При Адамкусе была попытка героизировать главу Временного правительства Юозаса Амбразявичюса. В том же 2000 году с подачи Ландсбергиса Сейм собирался признать антисемитский кабинет Амбразявичюса (существовал с 23 июня до 5 августа 1941 года), включив его лидера в пантеон законных правителей Литвы. Амбразявичюс активно сотрудничал с нацистами, издал «Еврейский статут». Смоделированный с гитлеровских нюрнбергских законов документ превращал литовских евреев в граждан второго сорта. Им запрещалось даже владеть велосипедами. Министром коммунального хозяйства в правительстве был отец Ландсбергиса — Витаутас Ландсбергис-Жямкальнис (его сын Габриэлюс был одноклассником Адамкуса, печатал с ним газеты и, как сообщает Ишкаускас, привел его на поле боя у Седы). Журналистка Рута Янутене раздобыла документы, говорящие о том, что Ландсбергис-Жямкальнис до войны изучал архитектуру вместе с нацистским идеологом Альфредом Розенбергом. Министерство в свою очередь помогало немцам обустраивать каунасское гетто. Под напором общественности скандальный закон отозвали. Но в июне 2009 года, за месяц до официального сложения президентских полномочий, Адамкус посмертно сделал Амбразявичюса кавалером Большого креста ордена Креста Витиса (его торжественно перезахоронили при Грибаускайте).
Центр исследования геноцида и резистенции (сопротивления) населения Литвы признал борцами за свободу Антанаса Балтушиса-Жвяяса, Винцаса Каулиниса-Мишкиниса и Юозаса Крикштапониса. В 2002 году Адамкус издал указ о посмертном присуждении всем троим почетного звания полковника.
Вся троица занималась истреблением евреев, о чем твердили еврейские организации и правозащитники. С момента издания указа Центру геноцида потребовалось десять лет, чтобы наконец признать, что племянник бывшего президента Смятоны «герой войны» офицер Крикштапонис летом 1941 года вступил во 2-й полицейский батальон Импулявичюса и стал его приближенным командиром.
Жестокость их операций в Беларуси удивила даже немцев.
Гебитскомиссар округа Слуцк Гейнрих Карл жаловался своему шефу, генеральному комиссару Минска, на садизм литовцев.
«Наши историки все же нашли такие, можно сказать, неопровержимо свидетельствующие документы, подтверждающие его участие в Белоруссии вместе с батальоном А. Импулявичюса, поскольку он был командиром второй роты, в тех экзекуциях», — сообщила директор Центра исследования геноцида Бируте Бураускайте. Про Балтушиса-Жвяяса Центр ничего плохого не нашел — он «всего лишь» сторожил концлагерь Майданек. Значит, в его обязанности входила стрельба по потенциальным беглецам из фабрики смерти. По подсчетам энциклопедии «Яд ва-Шем», в Майданке погибли 360 тысяч человек.
Бируте Бураускайте, генеральный директор Центра исследования геноцида и резистенции населения Литвы:
«Единственное инкриминируемое ему обвинение заключается в том, что его отряд охранял концентрационный лагерь Майданек. Это была внешняя охрана».
По мнению израильского историка Ицхака Арада, попытка изучить проблему Холокоста при первом президентстве Адамкуса на рубеже веков на самом деле была связана с созданием красивого фона для вступления Литвы в ЕС и НАТО.
Как только обе цели были достигнуты, исследования свернули. После чего при втором президентстве Адамкуса расцвела «теория двух параллельных Холокостов», призванная сокрыть истинные масштабы преступлений литовских граждан.
Историк Ицхак Арад, бывший директор Музея Катастрофы и Героизма «Яд ва-Шем» (1972–1993 гг.), «Холокост в Литве и его сокрытие. По литовским источникам»:
«Чтобы искажать и замалчивать факты о роли литовского населения в массовых убийствах евреев, стали переписывать историю. Ввели концепцию Холокоста евреев и Холокоста литовцев, которые литовцы именуют "коричневым Холокостом" и "красным Холокостом" соответственно. Согласно этой теории, жертвами "коричневого Холокоста" были евреи, ответственность несут немцы и несколько сот литовцев; жертвами "красного Холокоста" были литовцы, ответственность несут жидо-большевики».
Тема участия литовцев в Холокосте настолько болезненна, что об этом боятся рассказывать и спустя 70 лет.
Молчание и страх существенно затрудняют исследования.
Рута Ванагайте, автор книги «Наши» (Mūsiškiai) о Холокосте в Литве:
«До такой степени боятся, что я сталкиваюсь с абсолютной паникой — от учреждений власти до сельских жителей. За полгода я встретила всего несколько человек, которые не боялись. Даже с историками в парке на лавочке приходилось встречаться... Некоторых историков я не могу цитировать — они не хотят, один сказал, что отныне не будет читать лекции на эту тему — опасно... Это белое пятно в нашей историографии. Почему не исследовали? Есть лишь несколько историков, которые этим занимаются — мне сказали, пять человек должны работать 5 лет, чтобы выяснить, сколько литовцев участвовало в Холокосте. Нет пяти человек и 5 лет».
Такая же проблема с публикацией имен соучастников Холокоста. Центр исследования геноцида в 2012 году передал правительству 2055 имен пособников Гитлера. Власти ни список не опубликовали, ни расследования не начали. Центр решил все-таки опубликовать тысячу имен пособников в этом году, собрав их в новую книгу, но через пару дней заявил, что лучше сначала перешлет список в прокуратуру, ввиду сверхчувствительности вопроса.
Историк Александр Дюков, директор фонда «Историческая память»:
«Говоря о Холокосте, литовские исследователи опасаются вступить в конфронтацию с обществом, в котором живут. Расследование Холокоста в Литве никогда не произойдет по той простой причине, что преступления совершали те, кого сейчас позиционируют в качестве национальных героев Литвы».
Поэтому и несложно понять, почему мало кто отважится «копать» и переживать неудобный для властей и литовского общества момент истории. Об увиденном умалчивают и первые лица государства, и простые селяне. Коллаборационизм и сотрудничество с немецкими оккупантами ради иллюзии свободы и независимости шли рука об руку с массовым антисемитизмом, который сменился массовым молчанием.
