Прибалтика охвачена манией борьбы с «российской пропагандой». Латвия запускает для этого специальный Центр коммуникации НАТО, Эстония — русскоязычное телевидение, а Литва просто запрещает «неправильные» каналы. Каким же окажется русское медиаполе в этом регионе после этого переформатирования и как это повлияет на русских Прибалтики? Свой ответ на этот вопрос дает издатель «Комсомольская правда. Северная Европа» Игорь ТЕТЕРИН:
- Без русскоязычной прессы невозможно себе представить русскоязычную общественность, невозможно представить себе формирование сознания русскоязычного населения и т.д. Я делю русскоязычную прессу на четыре категории.
К первой категории относятся местные, как я их называю, независимые русскоязычные СМИ. Независимые они потому, что не находятся под политическим контролем в большинстве стран (может быть, в Латвии контроль более или менее присутствует) — не находятся под контролем государства, не находятся под контролем крупного капитала. Это, как мне кажется, наиболее важная для нас группа СМИ.
Вторые русскоязычные СМИ — это информационные и медиа каналы из России. К этой группе принадлежат прежде всего телевизионные каналы, которые пользуются наибольшим интересом и вниманием аудитории. Также радиостанции, которые сейчас свободно транслируются через интернет, хотя у них нет лицензии. И, разумеется, принадлежат ко второй группе медиаресурсы в интернет: бесчисленные порталы, всевозможные сайты, и т.д. И плюс — социальные сети, которые, конечно, не являются полноценными СМИ, но в какой-то мере выполняют эту функцию.
Третья группа — информационные и медиаканалы, которые находятся под контролем или национальных элит, или национального капитала. Это группа, которая возникла не так давно. Лишь семь лет назад она стала развиваться, но тем не менее она набирает обороты и становится всё более влиятельной на рынке СМИ. Эта группа имеет лучшие экономические возможности, так как она получает большинство рекламных заказов.
Четвёртая группа — западные русскоязычные СМИ, которые тоже присутствуют на прибалтийском рынке. Это и радиостанции, и некоторые телевизионные каналы, и ресурсы в интернете.
Есть ли в Балтийских странах свобода слова? С формальной точки зрения свобода слова в Прибалтийских странах есть.
Разный уровень свободы в разных странах — в Эстонии, например, где я нахожусь, для того, чтобы начать издавать газету, не надо получать ни лицензии, ни разрешения. Если у тебя есть проект и ресурсы, ты приходишь в типографию, договариваешься о том, чтобы она печатала тебе газету, договариваешься с распространителями, чтобы они эту газету продавали, договариваешься с почтовой администрацией, чтобы организовать подписку и т.д. Поэтому с формальной точки зрения это — действительно свободные страны. И не случайно в рейтингах свободной прессы Эстония занимает довольно высокую позицию.
Но это вовсе не означает, что в реальности СМИ, и особенно — русскоязычные СМИ — свободны.
Каков тренд, какова общая тенденция последних лет? Тенденция, к сожалению, не очень приятная, потому что её более существенным показателем является вытеснение с балтийского рынка медиарынка независимых русскоязычных изданий. Я вам назову 5-6 изданий, которые ушли с балтийского рынка. Это газета «Молодёжь Эстонии», с почти шестидесятилетней историей, в которой я начинал свою журналистскую деятельность. В этой газете работали известные люди, и рядом с этой газетой работали известные люди. Например, Сергей Довлатов находился на тех же этажах. Тем не менее, эта газета погибла. Она не смогла существовать, как и большинство изданий, по экономическим причинам — не смогли уже в новых условиях вытянуть издание газеты. Следом посыпался целый ряд изданий. После «Молодёжи Эстонии» буквально через несколько месяцев погибла газета «Вести дня». Следом посыпались газеты на латвийском рынке. Это газета «Час», которая была закрыта, это газета «Телеграф», которая в своё время была ежедневной, потом стала 2 раза выходить, потом 1 раз в неделю и, наконец, испарилась с балтийского рынка. Исчезла газета «Бизнес Балтии» — тоже более 20 лет присутствовала на рынке и пользовалась успехом. Сначала перешла на формат интернет-издания, но я не знаю, присутствует ли она сейчас и в этом формате. Тем не менее печатной версии этой газеты нет. Было объединение «Телеграфа» и «Бизнеса Балтии», как это было с радиостанцией «Евро fm», - это была информационная радиостанция, а не какая-нибудь музыкальная шкатулка, на которой кроме попсы и рекламы ничего не услышать. Это была радиостанция, где говорили, передавали новости, заставляли людей думать. Это, по-моему, была единственная во всех балтийских странах радиостанция, которая ретранслировала «Голос России». Причём наиболее интересные передачи. Но, к сожалению, осенью прошлого года она тоже исчезла с рынка, причём по такой очень интересной причине — им просто не продлили лицензию. И вместо этой радиостанции на рынке появилась «Humor fm», где транслируется попса и бородатые анекдоты начала 1990-х гг. Но она уже получает рекламные заказы и нормально работает. Сопутствовало этому то, что государственное Эстонское радио «Радио 4» стало стремительно терять аудиторию из-за того, что оно перешло на пропагандистский формат вещания, потеряв за год около 30 тыс. слушателей. Стратеги информационные сочли, что «Евро» перетягивает аудиторию, после чего ей не продлили лицензию, и радиостанция была закрыта.
Даже «Комсомольская правда» в Литве была закрыта по совершенно невероятным обстоятельствам. На логотипе газеты присутствуют советские ордена, причём это реальные награды, которыми была награждена газета. Если говорить об ордене Великой Отечественной войны, то 16 журналистов погибли на передовой. Но в Литве принят закон о запрете советской символики. В этом законе чётко сказано, что он распространяется исключительно на массовые мероприятия: митинги, собрания, пикеты, на не касается использования символики с целью информации, научной деятельности, нумизматики и проч. В том числе этот закон разрешает ветеранам второй мировой войны надевать эти ордена, если она находятся в своей форме. Несмотря на это, притащили издателя «КП» в суд, перед этим очень сильно запугали, и спросили её: «Вы признаёте свою вину?». И она, бедолага, сказала «Да, признаю», ограничив тем самым возможность вести какие-нибудь апелляции к судам более высокой инстанции. А через полгода, когда издатель «прогнулся», они сказали, мол, ваша газета не пользуется популярностью, мы её больше не будем распространять. Формально не было запрета, но газета прекратила своё существование.
Сейчас я, издавая газету, которая называется «КП в Северной Европе», не могу попасть в Литву по одной простой причине — все крупные и мелкие потенциальные распространители отказывается её брать в оборот и зарабатывать на этом деньги. Хотя газета востребована. Объясняют это таким вот бездумным образом, что магазины отказываются брать такую газету, потому что боятся, что вы напишите там что-то неприятное для властей Литвы.
Существует расхожее мнение, что мы с вами — потребители информации — ничего не теряем от закрытия русскоязычных газет, потому что контент переходит в другие формы распространения: интернет и прочие варианты. На мой взгляд, это абсолютно не так. Общество теряет очень многое от того, что были закрыты те издания, о которых я говорил. Прежде всего потому, что газета — это инструмент коммуникации русской общины, более того, её статусности. Когда говорят о точках опоры русской общины, я выделяю три: школа, газета, храм. Но что творится со школой — это откровенные попытки ассимиляции молодёжи, попытка сломать их национальный код. В конечном счёте, цель не только научить говорить и думать по-эстонски, но научить ещё не любить Россию, воспринимать её как агрессивное, потенциально опасное, преступное государство. Что происходит с церковью тоже известно. В Эстонии православная церковь в течение 10-15 лет добивалась права, чтобы её зарегистрировали как НКО и чтобы предоставили на условиях аренды кафедральный собор в центре Таллина, который стоит напротив здания, где стоит Эстонский парламент. А что происходит с прессой, мы с вами видим.
Мы теряем наши издания, и их замещают издания другого типа, которые так или иначе пытаются работать против нас, которые пытаются из нас делать людей, лояльных к англосаксонской модели развития мира.
Третий момент, на который хочу обратить внимание — в чем еще потери от ухода русской прессы. Любая газета в прежние времена была кузницей журналистских кадров, потому что человек, закончивший даже факультет журналистики, должен проработать не менее 5 лет до тех пор, пока он станет профессионалом. Сейчас ситуация такая, что молодёжь, которая заканчивает факультет журналистики, нигде не может себя реализовать. Поэтому они пытаются себя реализовать где-то в социальных сетях, но мы же с вами понимаем, что в соц.сетях совершенно другие критерии: там не надо проверять информацию, которую ты выпускаешь. Наоборот, фэйк поощряется. Поэтому профессия русскоязычного журналиста практически исчезает из балтийских стран. И даже если бы мне сейчас сказали создать приличную русскоязычную газету у себя в Эстонии, я бы отказался по той простой причине, что не соберу команду — людей нет. Ведь журналисты, которые не тренировались в этой профессии несколько лет, точно так же, как и спортсмен без соревнований, хирург без практики, теряют свою квалификацию, а пополнения нет. И это для нас представляет большую опасность не только в плане исчезновения СМИ, но и в плане понижения общих наших возможностей как русскоязычной общины.
Если говорить о формах дискриминации прессы и русскоязычных СМИ, то мне кажется, что больше всего наших недоброжелателей раздражают инновационные формы работы журналистов, которые несколько выходят за рамки простого информирования и предполагают действия в общественной сфере: объединение единомышленников, проведение дискуссий и т.д. И в этом плане и мы имеем подобный опыт — клуб Impressum («Импрессум»). В 2007г., после событий бронзовой ночи, эстонское общество напрочь раскололось: доходило до такого, что один из наших коллег стал в дальнейшем непримиримым врагом. У него была одна особенность — он всегда знакомится только с эстонскими женщинами и девушками. И в Тарту у него была эстоночка, которую он привозил, познакомил с нами и строил какие-то планы. Но после событий «бронзовой ночи» она прислала ему СМСку «надеюсь, ты понимаешь, после того, что произошло, между нами не может быть ничего общего». Тогда же прекратились контакты на государственном уровне, на дипломатическом, и мы решили попробовать наладить контакты народной дипломатии, объединить на одной дискуссионной площадке здравомыслящих и русских и эстонцев, живущих в Эстонии, привозить известных русских, тем более, что у нас для этого есть все возможности («КП» редко кто отказывает). Ведь если появляется публикация в большой «КП», это успех. И мы стали привозить писателей, художников, поэтов, политологов, экономистов. Мы стали популярны очень быстро, в течение нескольких месяцев мы собирали полные залы.
Но через полгода мы получили злобный окрик со стороны эстонской полиции безопасности, которые в своем отчете написали, что «Импрессум» — это пропагандистский инструмент Кремля, «опасайтесь!» (обращено прежде всего к эстонцам). И с тех пор, вот уже в течение 6 лет, я являюсь пяти- или шестикратным номинантом на звание возмутителя спокойствия и врага государства, представляющего опасность для него. В последние годы это приобрело формы явного преследования, гостей нашего клуба стали останавливать на границе. Последняя история с уважаемым Джульето Кьеза, который только со второй попытки попал в Эстонию. Был большой международный скандал, итальянский МИД хлопотал об его освобождении, в Риме приглашали в МИД посла Эстонии. Во второй раз его побоялись не пустить. Сейчас мы собираем подписи под петицией «не дадим превратить Эстонию в полицейское государство».
Таким образом, эта деятельность прессы, когда она берёт на себя немного больше, чем просто печать, — это первое, что больше всего беспокоит наших недоброжелателей.
Для ограничения свободы русскоязычных СМИ применяется мера закрытия газет, радиостанций и т.д. А сейчас идёт наступление на русскоязычные телеканалы. В первую очередь лидирует здесь Литва, которая рассматривает сейчас возможность на один год прекратить трансляцию программ трёх русскоязычных каналов: «НТВ-Мир», «РТР-Планета» и «Рен-ТВ Балтия». Мне кажется, что это не просто безумие литовских консерваторов, это прощупывание, это попытка испытать общественность: примут это или нет? В Латвии в 2014г. дважды оштрафовали первый балтийский канал на 3600 евро за необъективность освещения событий на Украине. Те выкрутились и сказали, что будут предоставлять две точки зрения: первая российская информационная программа, а вторая точка зрения — европейская (стали транслировать «Евроньюс»).
Многие из нас знакомы с различными формами психологического воздействия на журналистов. Мы уже привыкли к тому, что наши телефоны прослушиваются до такой степени, что невозможно дозвониться. Это характерное явление для всех стран Балтии.
Отдельная тема — отношения России с западными СМИ. Проблема заключается в том, что в России нет концепции присутствия на зарубежных медийных рынках. Если сравнить, как эту тему раскручивают американцы или французы через своё движение «Франкофония», то там — невероятные ресурсы на это выделяются. У нас же отношение к этой проблеме очень чётко выразил на последнем слёте зарубежной русской прессы (да, он проводится, последний раз был в Шанхае) заместитель министра связи и коммуникации Алексей Волин. Он вышел на трибуну и сказал: «Дорогие друзья, позвольте мне выразить вам от своего имени и от лица российского правительства искреннюю признательность за то, что вы каким-то образом умудряетесь сохранять и поддерживать русскоязычные СМИ за рубежом, не получая от нас на это ни одной копейки». Это очень характерно отражает отношение российской власти к зарубежным российским СМИ. И это, на мой взгляд, обрекает нас на постепенное исчезновение с этого рынка. Кроме того, появляется очень серьёзный конкурент —США. В течение прошлого года в Конгрессе США, в Палате Представителей, обсуждался закон №5859 «Акт о поддержке свободы Украины 2014г.». 18 декабря 2014г. этот закон был подписан президентом Обамой, но уже с другим названием: «Акт о предотвращении агрессии со стороны России 2014г.». Это закон довольно большой, там нарисована картина военного присутствия, расширения баз НАТО, окружающих Россию, более всего это касается прибалтийских государств. Там есть часть, которая посвящена вопросам американской разведки, есть раздел о санкциях и о инструментах экономического воздействия с целью ослабить Россию. Но я коснусь только тех моментов, которые относятся к обществу и СМИ: «Определить статусы журналистов, активистов политического и гражданского общества, диссидентов в РФ, на что выделяется 20 млн долларов в течение каждого календарного года с 2015 по 2017гг.». Эта обязанность возлагается на государственный департамент США. В чём отличие американцев? Они работают быстро и у них нет той расхлябанности, как у нас, они «не жуют сопли», когда у них есть цель.
Обама ещё не успел подписать этот закон, он только ещё обсуждался, но работа уже началась. В Таллине, например, неожиданно появляется музыкальный критик Артемий Троицкий, который тут же превращается в колумниста крупнейшего информационного портала «Делфи» и начинает рассказывать русскоязычной публике, какие же они идиоты. Причём его переводят на эстонский язык. И я понимаю, что статус этого журналиста определён американской директивой.
Второй пример: в Латвии появился портал «Медуза» и Галина Тимченко. При этом они моментально снимают офис в центре Риги, площадью 200 кв.м. и распространяют объявления, что они ищут журналистов, которым обещают платить 2-3 тыс. евро. Но, вроде, и за такие деньги они не набрали коллектив.
В том же законе США сказано помогать защитой журналистов и активистов гражданского общества, которое действует ради свободы. На это выделяется ежегодно 25 млн долларов. Закон обязывает председателя совета, управляющего вещанием и директора «Голоса Америки» предоставлять Конгрессу план, включая смету, немедленного и существенного увеличения до 2017г. количества финансируемого США русскоязычного теле- и радиовещания в странах бывшего СССР. В том числе отдельной строкой там прописано «увеличить русскоязычное вещание в Эстонии, Литве и Латвии, на что госсекретарю выделяется 7,5 млн долларов до 2017г.». Никто там не задумывается, что существует какой-то суверенитет, что открытие каналов в другой стране предполагает хотя бы формальную договорённость на уровне культурного сотрудничества. Это всё в рамках закона о противодействии агрессии России. Обама, опять же, ещё не подписал этот закон, а парламент Эстонии уже принял решении об открытии русскоязычного телеканала, и сумма, которая выделяется на эту работу, — 2,5 млн евро (видимо, какая-то сумма самофинансирования тоже предполагалась). Это телеканал будет открыт в этом году и будет вещать.
Есть мнение, что подобные пропагандистские каналы не будут пользоваться интересом и вниманием русскоязычной аудитории, так как есть конкурирующие, те же самые российские телеканалы. Но кто нам сказал, что при обострении ситуации эти каналы останутся? Как с юридической, так и с технической точки зрения, закрыть их — это вопрос пары дней. Если вы загляните в Европейскую конвенцию по правам и свободам человека, вы найдёте, что в Европе свобода слова. Но есть оговорка, что это правило не распространяется на телевизионные каналы и электронные СМИ, которые могут работать на основе государственной лицензии той страны, где они распространяют свой сигнал.
Поэтому лишение лицензии русскоязычного канала, который вещает, скажем, на территории Эстонии, это вопрос 1-2 дней. С технической точки зрения, закрыть канал — это просто нажатие на кнопку.
В этой ситуации мы будем иметь картину, когда резко сократится количество русскоязычных СМИ, оставшиеся будут формально русскоязычными и посвящены нейтральным темам: рыбалка, гламур и т.д. При резком расширении русскоязычных СМИ под национальным контролем и прозападных русскоязычных СМИ. В то же время информационные каналы из России будут сокращены. Причем первыми под удар попадут те каналы, которые дают политические оценки.
Я хотел бы ошибиться, может я говорю излишне пессимистично, но то развитие событий, которое мы видим сейчас, заставляет меня опасаться, что так может произойти. Всем известна поговорка «предупреждён, значит вооружён», и мне хотелось бы, чтобы мы были предупреждены о возможных сценариях, которые ожидают нас, представителей медийного цеха, в ближайшее время. И чтобы мы поискали варианты поддержки тех людей, которые работают в прибалтийском регионе в этой важной и нужной для общества сфере.
