Литовские власти продолжают попытки навязать своим прибалтийским соседям поставки норвежского газа – более дорогого, чем российский трубный аналог. Литва стремится переложить на плечи Латвии и Эстонии издержки по содержанию нерентабельного плавучего терминала сжиженного природного газа в Клайпеде.
Литва рассчитывает на либерализацию Латвией в 2017 г. в рамках Третьего энергетического пакета ЕС внутреннего газового рынка с последующим отделением Инчукалнского подземного газового хранилища (ПГХ) от газовой компании Latvijas Gaze, что «позволит Вильнюсу хранить в нём больше голубого топлива», то есть увеличить экспортные поставки. Основным препятствием на пути поступательного энергетического диалога с Латвией, которая рассматривает Литву в качестве «естественного и перспективного партнёра», по мнению главы Министерства энергетики Литвы Р. Масюлиса, является российский концерн «Газпром», контролирующий до апреля 2017 г. латвийское газовое хранилище.
Заявление покидающего министерский пост Р. Масюлиса может быть истолковано как попытка спасти репутацию провалившегося в борьбе с Кремлём за «энергетическую безопасность» литовского геополитического проекта под названием «газовая “Независимость”». Что интересно, сам политик в бытность руководителем Klaipėdos nafta стоял у истоков этого ставшего в итоге обременительным для Литвы терминала.
Сегодня, судя по реальному состоянию дел, «естественный и перспективный партнёр» в лице Латвии не спешит проявлять прибалтийскую солидарность в спасении безнадёжного проекта.
Латвия, руководствуясь в первую очередь экономической целесообразностью, в отличие от Литвы, не стала поспешно проводить реформу внутреннего газового рынка в самой её жёсткой редакции, выбрав предоставляемый европейской директивой мягкий вариант. Рига сделала выбор в пользу долгосрочной экономической стабильности, предпочтя льготное газовое сотрудничество с «Газпромом» (действует контракт до 2030 г.) его грубому выдавливанию с местного рынка.
В Литве российский концерн «Газпром» ещё летом 2014 г. вышел из всех своих газовых активов, продав свои доли в литовской газотранспортной компании Amber Grid и газораспределительной Lietuvos Dujos. В этом же году литовская государственная Litgas и норвежская компания Statoil заключили пятилетний контракт на поставку Литве 2,7 млрд куб. м норвежского газа. Таким образом норвежцы не только обеспечили стабильный рынок сбыта для собственного более дорогого сжиженного природного газа, но и навязали литовским властям невыгодные условия по десятилетней аренде плавучего терминала СПГ (по договору с норвежской компанией HoeghLNG плата за аренду судна в день составляет 189 тыс. долларов США, за 10 лет – 689 млн долларов США).
Уже спустя год литовские власти сократили загрузку терминала до 20% (минимальный технологический объём). Государство даже попыталось с помощью нерыночных механизмов стимулировать рост внутреннего потребления более дорогого по сравнению с российским трубным аналогом норвежского газа (литовские власти обязали коммунальные компании закупать газ у терминала СПГ). Не помогло. Такая политика, как и предупреждали экономисты, привела только к закономерному росту цен на коммунальные услуги. Перед Вильнюсом замаячила перспектива невыборки законтрактованного газа и больших штрафов.
Литве ничего не оставалось, как упрашивать норвежскую сторону пересмотреть условия договора под предлогом сокращения потребления газа в стране. И в январе 2016 г. тот же самый Р. Масюлис рапортовал об «успехе» переговоров, по итогам которых удалось «сократить годовой объём поставок с 540 до 350 млн куб. м, а также снизить цену на газ на 15–20%». Стало ли это результатом умело проведённых Вильнюсом переговоров? Нет. Пресловутая «скидка» – всего лишь перерасчёт стоимости поставляемого Норвегией газа, привязанного к спотовым ценам британского газового хаба NBP. В условиях непрекращающегося падения цен на нефть в 2015 г. снижалась и стоимость газа.
Что же на выходе получила Литва? Новые обязательства в рамках уже 10-летнего контракта на закупку 3,7 млрд куб. м газа вместо первоначального объема – 2,7.
Все разговоры о якобы «успехе» переговоров – не что иное, как попытка сохранить лицо.
Зачем Statoil предоставлять дополнительную скидку Литве, когда контракт предусматривает формулу «бери или плати»? Тем более что норвежские власти в своё время чётко дали понять, что не намерены снижать цены только потому, что «“Газпром” в свою очередь мог бы это сделать». В конце 2014 г. норвежский министр по делам ЕС и европейского экономического пространства Видар Хельгесен заявил властям Литвы, что Норвегия не намерена снижать цены на поставляемый газ в случае, если газ из России окажется дешевле, так как «мы придерживаемся принципа невмешательства в ценообразование».
Что мешает литовским властям, которые с «успехом» провели газовые переговоры с норвежской стороной, наконец-то раскрыть реальную стоимость газа, а не прикрываться конфиденциальностью и коммерческой тайной?
По оценкам международных экспертов, норвежский СПГ для Литвы, учитывая расходы на содержание и обслуживание терминала в Клайпеде, обходится в 440 долларов США за тыс. кубометров, что на 40% дороже средней цены российского газа для Литвы в 2015 г. (ориентировочно 280 долларов США).
В пользу выводов аналитиков говорит и опубликованная Еврокомиссией в сентябре 2016 г. статистика, свидетельствующая о том, что Литва платит за СПГ на 44,85% больше, чем другие европейские страны – импортёры СПГ.
Согласно отчёту ЕК, Литва закупала газ в период с января по март 2016 г. по цене на 44,85% больше, чем в других европейских странах – импортёрах СПГ.
Литовские власти, понимая, что проблема с выборкой норвежского газа (даже несмотря на сокращение на треть экспортных объёмов) никуда не делась, в очередной раз попытались подключить к её решению Латвию и Эстонию. Вместе с тем в Риге предпочли не комментировать озвученную уходящим министром энергетики Литвы Р. Масюлисом перспективу газового сотрудничества. Ещё летом 2015 г. правительство Латвии в лице министра экономики Д. Рейзниеце-Озолы озвучило основное условие партнёрства: цена на газ должна быть конкурентной. При этом сама член Кабинета министров скептически высказалась относительно данной затеи, подчеркнув, что «газ с СПГ будет всё равно дороже, чем импортируемый Latvijas Gaze российский трубный газ». В Латвии хорошо понимают, в какую конечную стоимость выльется поставляемый Литвой норвежский газ.
С учётом транспортной составляющей и возврата вложенных литовской государственной компанией Litgas в строительство второй ветки газопровода «Клайпеда – Куршенай» инвестиций, стоимость за тысячу кубометров может приблизиться к 500 долларам США. Даже если после либерализации весной 2017 г. латвийского газового рынка Вильнюсу удастся задействовать построенную новую газовую ветку для прокачки норвежского газа в Инчукалнское ПГХ, использовать её на полную мощность не позволит тот же самый Третий энергетический пакет ЕС. Согласно европейской директиве «один поставщик не должен использовать более 50% мощностей трубопровода, а остальные мощности могут распределяться только с помощью аукциона». Да и Латвии излишки газа не нужны: там за последние пять лет потребление сократилось на 30% (2010 г. – 1,8 млрд куб. м, 2015 г. – 1,3 млрд куб. м).
Что касается Эстонии, то с точки зрения энергобаланса она является самодостаточной за счёт разработки твёрдых сланцев, что позволяет стране выступать нетто-экспортёром электроэнергии (потребность в газе на уровне всего 0,6 млрд куб. м). Ко всему прочему, Таллин сам вынашивает планы по строительству собственного мини-терминала СПГ.
Для Литвы геополитическая борьба за «энергетическую независимость» от России обернулась дополнительными потерями бюджета и налоговой нагрузкой на местный бизнес, которому было предложено разделить издержки по содержанию терминала, а также ростом зависимости от Норвегии. В этих условиях пришедшим в результате парламентских выборов в октябре 2016 г. к власти в Литве «аграриям» под руководством прагматичного предпринимателя Р. Карбаускиса стоит отказаться от региональных газовых амбиций и сосредоточиться на том, что лучше всего получается у бизнеса. Избавиться от непрофильных активов, в первую очередь от идущей ко дну «Независимости», тем самым оздоровив экономику.
