В Брюсселе подписано соглашение по строительству газопровода «Польша-Литва» (GIPL). Польский премьер Дональд Туск заявил, что польско-литовская газовая смычка повлияет на отношения России с Евросоюзом и на газовую политику. Стоимость проекта — 558 млн евро, из которых 295 млн будет выделено из европейских фондов, еще 10 млн пойдут на исследования. О том, как новый газопровод скажется на рынке, RuBaltic.Ru поговорил с профессором Николаем МЕЖЕВИЧЕМ, руководителем программы «Исследования балтийских и северных стран» СПбГУ:
— Николай Маратович, поляки и литовцы презентуют GIPL как первый шаг к диверсификации рынка и энергетической независимости от России. Так ли это?
— Перед нами классическая попытка получить полную бутылку, соединив два пустых стакана. Это невозможно по существующим законам физики, к таким новостям стоит относиться с юмором. Ни Польша, ни Литва не являются странами, имеющими собственные ресурсы. Обе страны построили терминалы сжиженного природного газа. Однако терминалы после всех операций сжижения и разжижения газа дают промышленным и бытовым потребителям газ, по разным оценкам, в полтора-два раза дороже российского. Иначе быть не может из-за слишком сложной технологической процедуры. И затраты на транспортировку в данном случае становятся выше, так как самый дешевый транспорт в мире — это трубопроводы. Так что мы наблюдаем странную попытку продекларировать некую независимость, но не совсем понятно, ради чего. Действительно, Россия поставляет газ многим странам, в том числе в Финляндию, но на протяжении многих лет это не рассматривалось как угроза. Более того, всегда находились компромиссы по цене, объемам, характеру договоров. Сейчас по каким-то причинам решили отречься от идеи сотрудничества с Россией.
Фактически идет объединение очень дорогого польского и очень дорогого литовского газа.
Польша через хаб соединена с Германией — это правда. Но Германия тоже потребляет дорогой норвежский газ и российский. При этом если российский газ попадает в Германию по «Северному потоку» и потом обратно идет в Эстонию, вы понимаете, что несчастный газ должен будет сначала путешествовать с востока на запад лишних две тысячи километров, потом — столько же в обратную сторону. Естественно, это отражается на цене. Но я готов допустить, что в экономике Люксембурга есть такой запас прочности, что повышение цены будет несущественным. Но в экономиках Литвы и Польши подобного запаса нет. И денег на безумные проекты у них нет.
— А как же уход от манипуляций ценой на газ со стороны России? Или схем, когда Россия может по политическим мотивам просто перекрыть вентиль?
— Ценой манипулирует не Россия, а рынок. Цена действительно меняется, кстати, в последние годы — скорее в сторону понижения. Рынок работает. Литва и Польша позиционируют себя государствами с рыночной экономикой, поэтому против руки рынка там никто идти не может.
Что касается боязни России, для значительной части политиков и бизнеса это выгодно, поскольку они получают контракты и политические дивиденды.
Они демонстрируют себя в качестве непреклонных и непримиримых борцов, а на самом деле обрекают свои народы и государства на серьезнейшие проблемы с энергоносителями. Если наши соседи хотят это сделать, мы им не только не должны мешать, мы должны их всецело поддержать в этом. Чем больше они будут заниматься этой ерундой, тем меньше у них будет реальных возможностей портить нам жизнь.
— Сейчас обсуждается схожая смычка между Финляндией и Эстонией. Как Вы считаете, ее ждет аналогичная судьба?
— Это звенья одной цепи — попытка соединить инфраструктурой страны, которые не имеют самостоятельных возможностей на энергетическом рынке. Если отсутствует самообеспечение у отдельных стран, то и вместе у них его не будет.
— Насколько польской-литовский проект реализуем на практике, учитывая опыт имевшихся разногласий Польши и Литвы по крупным инфраструктурным проектам?
— Споры были, есть и будут. Огромные споры идут вокруг Rail Baltica, которая тоже должна была бы обеспечить выход Литвы, Латвии и Эстонии через Польшу на европейские сети. Появилась информация, что Польша не готова финансировать свой участок пути.
Проблемы есть. Я бы с одной стороны их не переоценивал — антироссийская позиция сближает.
С другой — когда не бизнесмены и политики, а бухгалтеры начнут подсчитывать, во сколько это обойдется национальным экономикам, вполне возможно, планам будет дан задний ход.
Вспомнить все европейские газовые проекты за 25 лет — трубу можно было бы протянуть до Луны. Соединения с Персидским заливом, Азербайджаном, Туркменией... Ничего же не получилось! В том числе потому, что лишних миллиардов сегодня нет ни у кого, включая Европу.
— Также сейчас идут переговоры по «Северному потоку-2». Польский МИД заявил, что газопровод противоречит энергетической политике ЕС. Эти вещи взаимосвязаны с проектами в балтийской регионе?
— Конечно. Если появляется «Северной поток», две стороны — крупнейший потребитель Германия и крупнейший производитель Россия — получают свободу действий в своем бизнесе. Польский голос в ЕС по этому вопросу будет слышен очень сильно. Вопрос в том, чей голос окажется сильнее — польский или немецкий. «Северный поток-2» выгоден прежде всего России и Германии, но в принципе он выгоден и Польше, так как газовые ресурсы, которые появятся на немецко-польской пограничной территории, могут быть использованы самой Польшей. Но политическое желание испортить бизнес русских опережают экономическую целесообразность.
— По Вашим прогнозами, все же будет ли GIPL построен, как планируется?
— Польско-литовское соединение построить возможно. Оно будет очень дорогим, но несопоставимо дешевле прочих фантастических проектов вроде газа из Туркмении в Испанию. Зависеть все будет от общей ситуации в Евросоюзе, где есть проблемы трансатлантического партнерства, проблемы беженцев, проблемы снижения темпов роста ВВП. Если будет как в 80-х — денег много, проблем мало — будет одна ситуация. Но сейчас положение вещей совсем иное.
— Сильно ли изменится рынок Балтии в отношении российского газа? Это ведь главная заявленная цель.
— Не очень. Боюсь, российские энергоносители будут попадать в регион так же, как на Украину. То есть не прямым путем, а, так скажем, «кривым».
— Что Вы имеете в виду?
— Словакия продает Украине реверсный газ. Словакия же не Кувейт, чтоб снабжать Украину. Речь идет о российском газе, который туда-сюда гоняют по кругу. После перемещений он становится дороже. Для кого? Конечно, для граждан, и так не избалованных безумными доходами.
