Литва намерена покончить с советским прошлым в энергетике. Игналинская АЭС закрыта, теперь Вильнюс собирается переключить страну с энергетической сети России, Белоруссии и Прибалтики на Европу. О том, какие трудности могут возникнуть у Литвы на этом пути и позволит ли данное решение сэкономить литовцам на электричестве, порталу RuBaltic.Ru рассказал заместитель руководителя Экономического департамента Института энергетики и финансов, заведующий сектором «Промышленность и инфраструктура» Сергей КОНДРАТЬЕВ:
— Сергей Вадимович, как Вы считаете, возможен ли выход Литвы из электроэнергетической системы БРЭЛЛ?
— Мне кажется, Литве будет достаточно сложно и она будет консультироваться с Латвией и Эстонией. Процесс отсоединения энергосистемы Прибалтики достаточно давно уже анонсировался прибалтийскими властями. Литва была наиболее активна. Технологически сейчас это сделать достаточно сложно, но возможно.
С одной стороны, Литва по-прежнему остаётся сильно энергодефицитной, получает электроэнергию как из стран Прибалтики, так и из России — из Калининградской области, транзитом через Белорусскую энергосистему. Учитывая, что у прибалтийской энергосистемы есть связи с финской и шведской энергосистемами, есть много предложений по укреплению межсистемных связей от Польши, — это отсоединение возможно.
Я бы не сказал, что отсоединение удастся провести быстро, оно всё равно потребует определенного времени и инвестиций. Кроме того, оно не обязательно приведет к какому-то выигрышу для литовских потребителей, для потребителей в других прибалтийских странах. В первую очередь, речь, конечно, о ценовом выигрыше.
— Вы упомянули Швецию, с которой к 2016 году Литву соединит энергосмычка NordBalt. Стоимость проекта — больше, чем полмиллиарда евро. На Ваш взгляд, адекватные ли это деньги?
— Достаточно сложно об этом говорить. Такого рода проекты стоят очень дорого.
Вопрос в том, насколько он при этом будет в дальнейшем использоваться, насколько он будет загружен. А самое главное — что включают в себя эти полмиллиарда евро?
Если мы включим в них расходы на инфраструктуру в Швеции и в Прибалтике, то, может быть, это окажется нормальными затратами для европейского континента.
— Насколько здраво литовские политики оценивают сложности отсоединения от БРЭЛЛ?
— В целом, мне кажется, и мы, и литовские политики не очень хорошо понимаем ситуацию: придётся изменить конфигурацию литовской энергосистемы. Входящие потоки будут другие. Это значит, что им не только надо построить, условно говоря, сети до границы — им надо сильно вложиться и в изменение конфигурации сетей внутри страны. Это касается и Литвы, и Латвии…
Сейчас там импорт, условно говоря, идёт с востока. В случае, если они отсоединяются, придется увеличивать импорт с запада. Там немножко по-другому всё устроено. Такая ситуация может быть не очень приятна для электросетевых компаний, для части потребителей, потому что та инфраструктура, которая сейчас ориентирована на связи с Россией, будет простаивать.
То есть это активы, которые не работают, но которые как-то надо либо содержать, либо выводить — а это дополнительные финансовые затраты.
Про это не очень много говорится. У Литвы-то уже есть определенный опыт. Правда, это опыт не отсоединения от России, а скорее либерализации внутреннего рынка газа. Мы видели строительство СПГ-терминала, заключение контракта с STATOIL, который, кстати, был заключен на худших ценовых условиях, чем это было с Газпромом.
— То есть причины, по которым Литва настолько активна в области переключения своей электроэнергетической системы, исключительно политические?
— Да, абсолютно верно, это политические причины. В одних случаях речь — как в истории с газом — хотя бы формально идёт о диверсификации. То есть они сохраняют возможность импортировать газ у Газпрома, возможность эта оставлена и для потребителей, и для себя. В случае же с электроэнергетикой это будет намного сложнее. Они отсоединяются от ЕЭС/ОЭС и дальше, в принципе, могут заказывать электроэнергию у той же Беларуси, если нивелируют эффект разной частоты тока, сделав ставку постоянной. Это достаточно серьёзные инвестиции. Будет ли их кто-то нести? Как это будет происходить? Это серьезные вопросы.
Прибалтийские страны очень часто принимают решения, в которых у них нет экономической заинтересованности. Сейчас они наносят себе прямой экономический ущерб.
— Получается, продолжать взаимодействие с Россией Литве не позволяет политика, а со странами ЕС сотрудничество невыгодно экономически. Какой выход тогда возможен? Снова атомная энергетика?
— У прибалтов есть замечательная возможность импортировать электричество из Калининграда — и по ценам подходит, и по объёмам. Но проблема в политике.
Мы видели неоднократно попытки Литвы построить какую-либо атомную станцию взамен Игналинской. В Эстонии тоже были попытки. Всё бы ничего, но основная проблема — это необходимость привлечения долгосрочного финансирования. Проект очень капиталоёмкий. Очень большая нагрузка для бюджета — даже суммарно трёх стран.
Раньше они не могли договориться о том, где размещать эту атомную станцию, Литва была готова предоставить какую-то площадку, могла решить вопрос с сетевой инфраструктурой, но там договорённостей так не было достигнуто. Ключевой вопрос в случае со строительством атомной станции — это вопрос о привлечении крупного займа. Непонятно, у кого его взять. Литва пыталась привлечь и европейские институты, пыталась это сделать через инфраструктурные проекты Еврокомиссии, получить займы ей не удалось.
Возникает вопрос о гарантии возврата инвестиций. Если проект оказывается экономически не очень рентабельным, то их надо возвращать, это в значительной степени может лечь на госбюджет. На данный момент такие масштабные проекты практически нереальны.
Литва, Латвия, Эстония по большей части опираются на развитие возобновляемой энергетики, возможность получения какой-то поддержки от европейских институтов. Ещё одна сложность — развитие межсистемных связей с другими европейскими странами для того, чтобы в случае чего можно было наладить импорт электроэнергии. Но и возобновляемая энергетика все-таки даёт нам не очень дешёвую электроэнергию. Импорт — не гарант ценовой стабильности на рынке.
— А на скандинавском рынке электроэнергия дешевле?
— На скандинавском рынке электроэнергия стоит достаточно дёшево. Были годы, когда была высокая выработка на ГЭС. Кроме того, экономическая активность была подавлена, это способствовало тому, что стоимость была невысокая. Но несколько лет назад мы видели достаточно высокие цены, это время, в принципе, может вернуться и застать прибалтийские страны врасплох.
— Ваш прогноз — сколько времени понадобится Прибалтике для интеграции в европейскую энергосистему?
— Здесь в значительной степени речь идёт не только о физической интеграции, какие-то изменения потребуется внести и в нормативную базу. Это не столько законы, сколько правила работы отдельных компаний, внутрикорпоративные правила в том числе, поэтому, думаю, даже если это будет происходить очень быстро, максимально скоординировано, не будет вызывать никаких вопросов у европартнёров, это всё равно займёт минимально полтора-два года, учитывая текущие технические сложности. Вообще этот план отсоединения мне кажется больше разговорами, а не окончательным решением.
